Солнце в руке - Буало-Нарсежак (1999)

— Господин Легри, — тем временем продолжал инспектор, — был убит выстрелом в сердце. Он стоял вот здесь, где сейчас стою я, и пуля, пройдя насквозь и разбив иллюминатор, вылетела наружу. Но там дальше стояла яхта под названием «Пиус Пуффин II», и я полагаю, что пула застряла в ее корме. К сожалению, эта яхта, принадлежащая одному американскому промышленнику, ушла в Геную и затем в Неаполь. Сейчас ее пытаются разыскать.

— Зачем?

Моруччи принял хитрый вид.

— Затем, что пуля может привести нас к пистолету. Я думаю, что произошло вот что. Прежде чем покинуть Антиб, хозяин «Пиус Пуффина II» пригласил на борт своих друзей, должно быть весьма многочисленных, и уже после двенадцати все они были пьяны. Как нам сказали, тут стоял невообразимый шум. Ваш инженер, который отвечал за «Поларлис», вероятно, призвал их к порядку и, вполне возможно, сцепился с кем-нибудь из друзей американца. Вероятно, он предложил ему спуститься сюда, чтобы самому убедиться в силе стоящего гвалта. В конце концов они подрались, и вы догадываетесь, чем закончилась драка. Так, по крайней мере, я это вижу и даю голову на отсечение, что пистолет, который мы разыскиваем, все еще на борту американской яхты. Думаю, что это просто глупый несчастный случай. Убийца вернулся на «Пиус Пуффин II» и, вполне вероятно, находясь в пьяном угаре, забыл о случившемся. А так как все эти люди плавают исключительно ради собственного удовольствия, то, естественно, никто ничего не знает. На первой же остановке лодка будет задержана и обыскана. Но следует ожидать всевозможных осложнений. Боюсь, что если моя версия верна, то мы можем разбиться в лепешку, а дело закроют.

По мере того как он говорил, я чувствовала, что оживаю. Представляя, как все это произойдет, я понимала, что он прав. А в таком случае опасаться нечего.

— Я здесь как-то задыхаюсь, — сказала я.

— Ох, простите! Я понимаю ваше волнение.

Он помог мне подняться на причал, и мы немного прошлись вместе. Помню, дул мистраль, и все мачты качались с душераздирающей медлительностью.

— Мы предупредили его мать, — продолжал Моруччи. — Думаю, похороны пройдут здесь послезавтра.

Я пообещала присутствовать на них, и Моруччи проводил меня на верфи. С этого момента мне предстояло выкручиваться из положения, казавшегося мне безвыходным. Если бы у меня были хоть какие-нибудь познания в области права, но филологическое образование было в данном случае бессильно. Поэтому я обратилась за помощью к Бернару, чтобы он прислал мне эксперта. Я пообещала Моруччи оставаться в его распоряжении, и в моей памяти осталась лишь вереница изнурительных дней, заполненных совещаниями с персоналом, телефонными звонками, вопросами полиции, приездом эксперта, маленького старичка, задыхавшегося в слишком теплых вещах и критиковавшего абсолютно все. А все это время без толку преследовали «Пиус Пуффина II». Моруччи стоял на своем: виновный находился на борту. Для него других версий быть не могло.

Дело занимало первые страницы газет. Непонятное убийство в Антибе. Траурное развлечение. И так далее. И конечно же на каждом углу поджидали репортеры, толпой набрасывавшиеся на меня, как только я появлялась. Ходили странные слухи. «Пиус Пуффин II» исчез. Занимался ли он контрабандой? Вся эта суета угнетала меня. И последнее испытание. Конкурирующие фирмы заинтересовались моим предприятием. Старший мастер ушел на фирму, находящуюся в Лориенте. Это еще не была всеобщая паника, а лишь первые признаки надвигавшейся бури.

— У вас работает слишком много народу, — сказал мне эксперт. — И напрасно вы игнорируете строительство маленьких лодок, доступных средней клиентуре, стремящейся к развлечениям, а не к побитию рекордов.