Порочные - Мира Вольная (2020)

У меня по вискам катился пот, меня трясло, я впивалась пальцами в его спину и плечи, почти металась, хныкала. Марк как будто знал, в какой именно момент надо усилить напор, в какой именно момент накрыть рукой другую грудь и сжать между пальцами сосок, как будто знал, когда прикусить. Намокшая ткань терлась о кожу, раздражая, но невероятным, необъяснимым образом усиливая наслаждение и напряжение.

О, господи…

И картинки в голове становились все ярче, все более и более реальными, все четче. Я почти слышала, как скулит волчица, как хрипит и тяжело дышит огромный зверь над ней, почти чувствовала, как входит волк, растягивая, заполняя до упора тело белой, мое тело.

Пальцы Маркуса надавили сильнее, немного сжали ткань джинсов и меня подбросило на кресле, выгнуло, выдернуло из собственного тела, а жесткие, твердые губы поймали мой вскрик, я не кончила, но была настолько близка к этому, что тело начало трясти, а сердце колотилось о клетку из ребер с такой силой, что мне казалось, оно пробьет дыру в груди.

Джефферсон прикусил меня за нижнюю губу, медленно скользнул языком внутрь, и пальцы снова задвигались у меня между ног.

Нет.

Нет-нет-нет!

Я отстранилась от Маркуса с невероятным трудом, высвободилась из плена его рук и губ и вскочила на ноги, разворачиваясь лицом, тяжело и надсадно дыша, выставила вперед руки.

— Нет, Марк, — прохрипела твердо, глядя на волка сощуренными глазами. Ноги держали плохо, тело потряхивало и вело.

— Эмили… — он выпрямился, смотрел хмуро и насторожено, но попыток приблизиться не делал. Такой сосредоточенный, жесткий, суровый и… растерянный, не понимающий. Совсем немного и все же…

Я улыбнулась в предвкушении, закусила губу, не сводя с оборотня взгляда. Мне надо было, я хотела, чтобы теперь сгорал и стонал он, чтобы почувствовал то же, что и я.

Я обошла кресло, взяла Марка за руку и потянула к дивану. Джефферсон все еще смотрел хмуро и настороженно, все еще был очень напряженным.

Я толкнула его в грудь, заставив сесть, опустилась сверху, оседлав, и сжала в руках края его футболки.

— Коснешься меня, — прошептала, сжав в зубах мочку уха, — и все закончится, Марк.

— Твою ж… — прорычал оборотень, вырвав из меня грудной, тихий и короткий смешок.

— Да, — улыбнулась, поднимая голову, — примерно так.

Джефферсон задышал чаще и более отрывисто, дрогнули крылья носа, сжались губы в тонкую линию, напряглось мощное тело. Он смотрел на меня темными глазами, настолько темными, что они казались почти черными, и в его взгляде я читала голод. Безумный. Острый. Скребущий нутро. Мне нравилось видеть его таким, нравилось понимать, что Маркус Джефферсон сейчас в моей власти. И я наслажусь этим сполна. С другой стороны, он всегда был в моей власти, если подумать, просто мне не хватало смелости и мозгов это понять.

Я потянула футболку оборотня вверх, отшвырнула ее на пол, с жадностью разглядывая обнажившуюся кожу.

М-м-м, Марк был очень горяч. Ничего лишнего, ничего, что было бы слишком, поджарый, сухой, широкоплечий и большой. Сейчас полностью мой.

Я положила ладони на его бедра, с удовольствием, медленно провела вверх, огладив, перебирая пальцами каждую мышцу, каждую впадинку и выпуклость. Идеальное тело, идеальный запах, идеальная реакция на мои движения и прикосновения. Он напрягся еще сильнее от этой простой ласки, закаменел, натянулся, с шумом, длинно втянул в себя воздух, и желваки заиграли на скулах. Очень сексуально.

Я снова провела руками вдоль его тела, потом еще раз, царапая, надавливая, наблюдая, как бледнеет, а потом снова возвращается к нормальному цвету кожа в тех местах, где я его касаюсь. Вена на его шее, сходящая с ума из-за учащенного биения сердца, притягивала взгляд, манила, искушала. И я прижалась к Джефферсону, запустила руки ему за спину, проводя вдоль позвоночника, и склонилась к ключицам.