Порочные - Мира Вольная (2020)

— Они не посторонние, — сказала, стараясь все-таки высвободить свою руку из захвата жестких пальцев. — И ты делаешь мне больно.

Волк как будто проснулся после этих слов, перевел немного недоумевающий взгляд на собственную руку и тут же отпустил.

— Прости, Эмили, — еще спокойнее произнес Реми, и злость и голод в его взгляде стали меньше. — И для меня они посторонние. Любой волк, кроме меня, сейчас посторонний.

Его слова звучали логично, в его ловах не к чему было придраться. Это и правда нормальная реакция связанного волка, они и правда запросто съезжают с катушек по любому поводу. Точно так же вел себя Брайан, точно так же вел бы себя Макклин, если бы кто-то попробовал отобрать у него Крис, и все же… Все же я готова была убить Джереми в этот конкретный момент, мне хотелось вцепиться ему в рожу отросшими когтями, хотелось порвать на мелкие кусочки, вбить его же слова ему же в глотку, заставить кататься по земле и… и в то же время хотелось вцепиться в плечи, притянуть к себе и наброситься на губы, хотелось, чтобы он остался без одежды, чтобы развернул меня спиной к себе. Хотелось ощутить, как его голая кожа трется о мою, как его член входит в меня, как трахает. Чтобы он вколачивался в меня, вдалбливался и вжимал, втискивал в себя.

Вот только это были не мои желания.

Черт!

Я зажмурилась до боли, сжала руки в кулаки, стиснула челюсти, чтобы не дать ничему из того, что чувствую, проскользнуть наружу, и просто коротко кивнула, вытаскивая ключи из заднего кармана, вкладывая их в ладонь волка.

Никогда не думала, что можно сойти с ума от ненависти и желания. Никогда не думала, что собственный зверь может вот так слепо и бездумно меня предать, никогда даже представить себе не могла, как душат, как убивают эти эмоции, придавливают к земле гранитной плитой и не дают подняться.

Мы едем в полной тишине, Реми старается избегать моего взгляда, сосредоточенно пялится на дорогу, и на его скулах играют желваки. Впрочем, я на него и не смотрю. Рассматриваю город, по улочкам которого мы проезжаем, людей и волков, бегущих и идущих по своим делам, маленькую и тихую жизнь.

Ни о чем не думаю, просто сжимаю в руках контейнер, ощущая приятную шероховатость ткани под пальцами, и ловлю солнечные лучи на лице.

Волчица внутри успокоилась и даже почти не бесит, как почти не бесит и мужчина за рулем. Эмоции больше не захлестывают с той одуряющей мощью, что была еще каких-то двадцать минут назад, тихо играет радио. Мне почти спокойно, потому что скоро так или иначе, но все закончится. Главное, дотянуть до этого самого «скоро». Мне почти хорошо, потому что еще чуть-чуть и я смогу помочь Арту. Главное, дождаться этого «чуть-чуть».

И Колдер снова станет собой, будет шутить, издеваться, паясничать, выкидывать свои фокусы и ставить на место самоуверенного и наглого Джефферсона.

Эта мысль даже вызывает короткую улыбку. Эта мысль — единственное, что кажется абсолютно правильным сейчас. И мне нравится об этом думать.

В реальность я возвращаюсь, только когда понимаю, что машина начинает замедлять ход. Возвращаюсь, отрываю взгляд от контейнера в руках и вижу на крыльце дома Марка.

Напряженного, собранного, готового к броску Марка. Он смотрит на меня на пассажирском сидении, на Реми за рулем. Что-то темное и страшное вспыхивает мелькает на его лице буквально через миг, и губы Джефферсона приподнимаются, обнажая клыки, руки сжимаются в кулаки, в глазах сходит с ума его зверь, и сила альфы разлита в воздухе. Огромная. Невероятная сила. Заставляющая каждый волосок на моем теле встать дыбом, заставляющая вжаться в сидение и хватать ртом воздух, заставляющая дрожать, почти обернуться.

Я медленно поворачиваю голову в сторону Джереми и вижу, как пот струится по его вискам и лбу, вижу, как руки сдавили руль так, что смяли пластик, вижу когти вместо ногтей на его пальцах.

Твою-то мать…