Порочные - Мира Вольная (2020)

— Ага, — пожала плечами, почти меланхолично. С учетом всего происходящего, для меня это уже не новость тысячелетия, вообще не новость. Скрещивание видов… подумаешь… — Забудь то, о чем я тебе сказала, Лан. И уничтожь все записи по анализам Артура, если они у тебя еще остались. Если до них еще не добрался совет.

— Не добрался, — уверенно ответил оборотень, а я выдохнула с облегчением. В конце концов, именно поэтому я и рассказала Лану об особенностях Колдера, так ведь? Чтобы он уничтожил материалы на Артура, а совсем не потому, что мне просто необходимо кому-то рассказать хоть что-то, доверять хоть кому-то. — И не доберется. У меня все на флэшке. О ней даже Филипп не знает.

— Хорошо, — улыбнулась почти радостно. — Спасибо, Лан.

— Береги себя, Эмили, и… от чистого сердца, не торопись возвращаться. Дай своему придурку второй шанс.

Дилан отключился после этих слов, а я уперлась лбом в дверь, по-прежнему стискивая ручку, закрыла глаза. Очень хотелось истерически расхохотаться.

Но вместо этого пришлось брать себя в руки. Слова Лана только подтвердили мои догадки, и я не совсем понимала, как именно к этому относиться.

Скрещивание видов…

Если подумать… Если подумать, то почему бы и нет, в самом деле? В конце концов, оборотни помешаны на парах и связях не только из-за щенков, но и из-за видовой несовместимости. У нас, по сути, всего два варианта: оборотень и человек, и оборотень и оборотень. Но люди… Недолговечны, если сравнивать с любыми иными. Слишком быстро стареют, слишком мало живут, даже волчья кровь для них не панацея. Если я правильно помню, то она способна продлить жизнь человека всего на каких-то пятьдесят лет. Плюс-минус. Удивительно, непростительно, ужасно мало. А после превращения от укуса выживают менее двадцати процентов. Так что… желание совета найти универсальную таблетку вполне себе объяснимо, особенно учитывая факт вырождения самих оборотней как вида. За последние сто сорок или около того лет рождаемость упала почти втрое. В общем, сама идея не вызывала отчуждения или негодования, отвращения, а вот методы…

Я прикрыла на миг глаза, делая глубокий вдох.

Злость мне сейчас не поможет. Вообще любые эмоции не помогут.

Надо сосредоточиться, собраться.

Вопрос в том, кто темная половина Арта? Кем была его мать? И как получилось так, что совет и центр не узнали про них? Или все-таки узнали… И именно поэтому и случилось то нападение?

Возможно… Возможно, ублюдки, пытавшие Артура, хотели, чтобы он перекинулся не в волка, а в кого-то другого.

И чем больше я думала об этом, тем больше склонна была верить, что именно этот сценарий наиболее вероятен.

Сколько они держали Артура? Неделю? Могли ли они, не добившись результата, решить, что Колдеру просто нечего им показать, что вторая сущность так и не прижилась? Не проявилась ведь, по словам Арта, не только кровь его матери, но и его зверь. А уж способы пробудить досрочно волка у совета и у центра точно есть.

Ладно. Мне, в принципе, все равно, кем была мать Арта. Я знала, что нужно делать, чтобы вернуть Колдеру разум и без этого. Надо только тщательно все рассчитать.

Я вошла в кабинет, окинула рассеянным взглядом его и Реми, склонившегося над кюветами, и вернулась к работе, отгоняя бесполезные рассуждения, позволяя рукам выполнять привычную простую работу, позволяя себе не думать не только о матери Артура, но и о лаборанте и его словах.

Ну, потому что думать о них было бессмысленно и бесполезно. Волчица оказалась сильнее меня, ее желания оказались сильнее моих, ее стремления совершенно не совпадали с моими, и она в любой момент готова отставить свою тощую задницу и задрать хвост, признавая за Реми право сильнейшего.

Щенков ей захотелось… Стерилизую, сучку, чтобы больше вообще никого и ничего не хотелось. Мысль чуть не вызвала истерический смешок. Снова.

Что-то я за этот короткий день слишком часто пытаюсь скатиться в истерику. И все никак.