Порочные - Мира Вольная (2020)

— Я никого не пытаю, Марк. Не создаю монстров, не издеваюсь над оборотнями. Я просто ищу таблетку от слепой одержимости, от болезненной и мучительной зависимости. Зверь не всегда знает лучше. Зверь не всегда прав. Он просто зверь, им движут инстинкты, а они чертовски примитивная штука. Гарантируют только щенков.

Я замолчала, молчал и Джефферсон. Не говорил ни слова, мне даже казалось, что он не дышал. Хотя звук работающей и плюющей мне в чашку кофе кофеварки перекрывал вообще все. Вот бы он так же заглушал и мои мысли.

Ох зря я все-таки смотрела это видео вечером. Теперь полночи буду разбираться с формулой и искать слабые участки, думая о закономерности, которой, возможно, и нет.

Сколько раз подобное уже случалось? Иногда я сама себе напоминала наивного кладоискателя — начинала рыть, думая, что наконец-то наткнулась на что-то, а оказывалось, что это просто ржавый крючок, даже не золотая цепочка, оброненная незадачливым отдыхающим.

Я отставила свою чашку, бросила взгляд через плечо на Марка.

— Кофе будешь?

— Да, — сухо и коротко кивнул оборотень, и я поставила новую чашку, закинула капсулу, снова повисла тишина.

Ну и ладно. Я не тороплю.

— Ты полагаешь, что если найдешь таблетку от «зависимости», — Марк принял из моих рук кофе, заглядывая в глаза, — то все решится по щелчку пальцев? Больше не будет несчастных оборотней?

— Не «если» Марк, а «когда», — я поспешила отойти подальше. — По щелчку не решится, и несчастные оборотни будут, но… по крайней мере, у нас появится выбор. Шанс уйти от того, кто причиняет тебе боль. Выбраться из клетки зависимости. Ты когда-нибудь задумывался о том, что у волка-наркобарона, у волка-серийного убийцы, у волка, торгующего оружием, тоже где-то есть пара? И ладно, если она такая же отбитая, как и ее партнер… А если нет? Мы ведь не идеальные, среди оборотней психов и ублюдков отнюдь не меньше.

— Выбор есть и сейчас, Эм. В конце концов, мы не просто так можем иметь щенков только от определенного партнера.

— Конечно, не просто, — хмыкнула я. — Это законы эволюции, сдерживающий нашу численность очень продуманный инструмент. Не будь его, мы бы уничтожили человечество и планету. Но тут ничего и не изменится. Вот только страдать при этом не придется. Никому. И потом, тебе не кажется, что это инфантилизм? Его крайняя степень — полагаться в таком вопросе на волка? Ты же не полагаешься на зверя, когда принимаешь решения в бизнесе, когда выбираешь себе машину, когда решаешь светлое или темное сегодня выпить? Так почему отдаешь ему полное право решать, с кем тебе быть? Почему зависишь от него?

— Потому что зверь знает лучше, — уверенно проговорил Марк. Уверенно и убежденно.

— Да неужели? Откуда тогда взялись эти шестьдесят с хреном процентов, Марк? Что это за дебильная, по-детски наивная вера в сказки?

— Это не вера в сказки, Эмили. Это наша природа, то, кто мы есть.

— Кто мы есть? Хочешь, я расскажу тебе, кто мы есть? — разозлилась я. — Мы — незрелые мальчики и девочки, Марк, именно из-за таких вот убеждений. Кто-то когда-то вложил в наши головы мысль о том, что зверю виднее. И…. И мы просто перестали что-либо делать. Мы остановились в развитии и не готовы к реальности, к тому, что ждет за пределами чертового снежного шара.

— Это не так, Эмили. Посмотри вокруг. Разве волки стаи Макклина страдают? Разве волки моей стаи страдают?