Но мы и не думали насмешничать. Взирали на коллегу с неподдельным сочувствием. Бедняга уже не первый день разбирался с несколькими запутанными происшествиями: одной смертью, двумя помешательствами, двумя сердечными приступами и четырьмя глубокими обмороками. Известную пикантность всем этим несчастным случаям придавало то обстоятельство, что происходили они исключительно в уборных.

Когда на Мелифаро повесили эти дела, он сам ржал, как невоспитанная лошадь, а его комментарии могли бы заставить покраснеть даже генерала Городской Полиции Бубуту Боха, который до сих пор считался непревзойденным специалистом в области фекальной лексики. Однако укатали сивку крутые горки: на следующий день, погрузившись, так сказать, в материал, он уже морщился от наших шуточек на эту волнительную тему, а теперь вот даже утопиться грозился.

— Мы не будем тебя мучить, — пообещала Меламори. — Нельзя же полдюжины дней кряду шутить по одному и тому же поводу!

— Ты-то, возможно, не будешь, — проворчал Мелифаро. — А этот жуткий тип, с которым ты везде шляешься, — что, кстати сказать, совершенно не пристало леди из хорошей семьи! — будет. Хвала Магистрам, я его не первый день знаю…

— Я буду молча жевать, сохраняя скорбное выражение лица, если это доставит тебе радость, — пообещал я. — Можно составить тебе компанию или лучше сделать вид, что нас тут не было?

— Сделайте вид, что вы тут есть, — устало улыбнулся он. — Я по живым людям соскучился, по правде говоря. Света белого не вижу, из сортиров не вылезаю. Впрочем, можете меня поздравить, расследование закончено. Сейчас съем что-нибудь и пойду спать, если не усну прямо за этим столом… Кстати, наш шеф все же редкостная свинья. Я послал ему зов, чтобы сообщить о своем бессмертном подвиге. И знаете, что он ответил?

— Попробую угадать, — усмехнулся я. — Скорее всего, он искренне удивился, что ты не закончил расследование тремя днями раньше.

— Да, в отличие от меня, ты разбираешься в людях, — удрученно признал Мелифаро. — Добавлю только, что шеф не сразу вспомнил, о каком деле идет речь. А я-то, дурак, рассчитывал на памятник в полный рост перед входом в Дом у Моста. Так гордился собой…

— Ничего, — утешил его я. — Теперь мы тоже будем тобой гордиться, хочешь?

— Хочу, — кивнул он. — Можете начинать.

— Сразу после того, как ты расскажешь нам душераздирающие подробности этого таинственного дела, — пообещал я.

— Смех смехом, а подробности действительно вполне душераздирающие, — заметил Мелифаро. — Ладно уж, расскажу. Только съем что-нибудь, если хозяин этого заведения не пал очередной жертвой нового сортирного демона — от старого-то я и пепла не оставил. Зря улыбаетесь, кстати. Я не шучу. Это был именно демон.

— Сортирный демон? — изумилась Меламори.

— Да, незабвенная, именно сортирный и именно демон, можешь себе представить, — буркнул Мелифаро.

Тут ему наконец принесли заказ. Опрокинув рюмку какой-то огненной воды местного разлива и умяв полпорции сырного танга, Мелифаро почти вернул себе прежний человеческий облик и принялся рассказывать.