Лабиринт Мёнина - Макс Фрай (2000)

Лучшая баба-яга всех миров строго покачала кудлатой седой головой. Встала, неторопливо прошлась по кухне, плавно покачивая бедрами, отворила маленькую белую дверцу и скрылась в благоуханной темноте кладовой.

Мелифаро решил воспользоваться ее отсутствием и тут же послал мне зов. На его физиономии было написано неподдельное смущение.

«Макс, если уж ты не претендуешь на сердце нашей хозяйки, будь добр, спроси у нее, каким образом мы могли бы справить нужду, не покидая кухню? А то я сейчас опозорюсь, а выходить за дверь пока не хочется. Не раньше, чем я попробую ее хваленое «семя дракона»!»

«Ну да, и «кровь юных роз», — ехидно напомнил я. — Спорю на что угодно: твои представления о том, какими способами следует «веселить тело» не ограничиваются дегустацией всевозможных настоек…»

«Признайся уж честно, что завидно! — гордо ответствовал этот новоиспеченный геронтофил. — Так ты спросишь?»

«Спрошу, спрошу, — пообещал я. — Между прочим, это и в моих интересах, коллега!»

«Могу себе представить! — развеселился он. — Ты же больше меня выпил. Не ожидал от тебя такой прыти! Думал, ты у нас единственный трезвенник в Соединенном Королевстве. Удивляешь ты меня, парень!»

«Я тебя еще и не так удивлю», — грозно пообещал я.

Наша гостеприимная хозяйка наконец вернулась к столу, на сей раз с двумя бутылочками — совсем крошечной, из непрозрачного синего стекла, и другой, чуть побольше, разрисованной причудливыми красно-зелеными узорами. Я изложил ей суть нашей смешной, но неразрешимой проблемы. Та равнодушно пожала плечами:

— Ну так отвори окно. Подоконники у меня, хвала боббурам, низкие. Земля все примет, спасибо скажет и душистой травой прорастет. А я отвернусь, чтобы тебя не стеснять.

Делать было нечего: я воспользовался ее советом, благодаря небо за то, что мои проблемы ограничивались малой нуждой. В противном случае… даже и не знаю, как бы я выкрутился!

Мелифаро насупился и даже покраснел, но все-таки последовал моему примеру. Старуха тихо посмеивалась, прикрыв рот ладонью: думаю, наше смущение доставило ей ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Как дети малые, — с ласковой укоризной сказала она, обращаясь скорее к невидимому собеседнику, чем к кому-то из нас.

Убедившись, что с проблемами на какое-то время покончено, наша хозяюшка занялась откупориванием синей бутылочки. Пестрая отправилась то ли в карман ее просторного одеяния, то ли за пазуху, одним словом, с глаз долой.

Вытащив наконец плотно пригнанную пробку, она взяла мой стакан, нацедила туда на полпальца густой киноварной жидкости, разбавила молоком из кувшина. Эффект получился потрясающий: цвета не смешались, как это обычно бывает, горячая темно-красная глубина многообещающе просвечивала сквозь тусклую белую толщу молока.

— Это и есть «тайная кровь роз»? — зачарованно спросил я, любуясь игрой жидкого пламени в собственном стакане.

— Нет, что ты! — укоризненно сказала старуха. — Кровь роз нельзя разбавлять молоком. Смотри, не вздумай, если тебе когда-нибудь случится с нею встретиться! Это семя дракона.

— «Веселящее тело»? — машинально уточнил я.

— Вот именно. Не болтай, а пей. Не бойся, плохо от моих настоек еще никому не было!

Я почему-то не сомневался. Странно: обычно я с известным недоверием отношусь даже к незнакомым блюдам, а уж ко всяким колдовским снадобьям, если они приготовлены не моими руками, и подавно! Я взял стакан, адресовал хозяйке благодарный взгляд (надеюсь, он был красноречивее любых слов) и сделал глоток. Вкус напитка показался мне чрезвычайно уютным, будто я пригубил молочный коктейль домашнего приготовления.

Потом мне стало тепло и спокойно. Так спокойно, что если бы в тот миг за мной явился ангел смерти, я бы дружелюбно предложил ему присоединиться к нашему застолью: торопиться, дескать, некуда…