Цветы и сталь - Петр Никонов (2017)

— Что произойдет, когда он узнает, что лагерь уничтожен?

— Не знаю. Будет мстить, наверное. Или уйдет. Тебе его не поймать, Гленард. Ты умный, но он умнее.

— Что вас связывает с ним?

— Он… Он любит меня.

— А ты его?

— Я… Я не знаю, Гленард. Наши чувства… У альвов так всё сложно.

— Даже в вашем продвинутом молодом обществе?

— Воспитание и привычки никуда из себя не денешь. То, что в нас вложили в детстве… Мы можем бунтовать против этого, мы можем отвергать это, мы даже можем ненавидеть это. Но это всё равно проявляется в нас. Где-то меньше, где-то больше, но проявляется.

— Римарбройн. Полковник Герварх. Повар Манграйт. Герцог Хорт ан Танферран. Что их связывает с вашим заговором?

— Римарбройн поставлял нам оружие. В обмен на еду, которую нам продавал Манграйт, или на наши, так сказать, услуги. Это он придумал устроить отвлекающие игры, выдавая наши нападения за действия банды зоргов.

— Зачем это ему?

— Я не знаю. Возможно, его кто-то попросил. Может быть, Герварх, может быть, герцог Хорт. Я честно не знаю. Нас это устраивало, потому что отвлекало внимание от нас, хотя мы и не хотели бессмысленной бойни. Опасались, что это привлечет к нам внимание. Правильно опасались, как оказалось. Но если бы здесь был кто-то другой, а не ты, то, возможно, все удалось бы.

— Герварх о вас знал?

— Я не знаю. Возможно. Я знаю, что Креидирн отдал Римарбройну изумрудное ожерелье своей матери. Работа старых мастеров, очень, невероятно дорогая. Креидирн сказал, что это для полковника, чтобы он нас не замечал. Но я не знаю, для какого полковника именно.

— А герцог Хорт про вас знал?

— Сомневаюсь. Мы с ним никогда не связывались, ни напрямую, ни через кого-либо еще. Мы вообще общались только с Манграйтом и, немного, с Римарбройном.

— А Манграйт? Его роль?

— Связной. Поставщик. Информатор. Помощник. Советчик. Полезный на какое-то время.

— Я знаю, что он помогал вам в долг. Как вы собирались с ним расплатиться?

— Сталью. Случайное нападение зоргских бандитов на одинокого путника с целью ограбления. Манграйт стал уже слишком опасен, слишком много знал. Не успели, решили, что пока еще полезен, как информатор. И это, как вижу, была ошибка. Если знаешь про Странника, и если спрашиваешь вообще про Манграйта, то, скорее всего, Манграйта ты тоже арестовал.

— Здесь ты меня переиграла Миэльори. Я проговорился, сболтнул больше, чем хотел.

— Ну, хоть в чем-то я тебя переиграла.

— Хорошо, Миэльори. Пока это всё, но у меня наверняка будут и другие вопросы, на которые ты также должна будешь ответить. Поэтому умирать пока не спеши. Да и не дадим тебе мы этого сделать.

— А зачем? Меня всё равно ждет эшафот. Ты узнал всё, что хотел. Дай мне умереть достойно. Оставь меня на минуту случайно с хотя бы одной раскованной рукой и ножом поблизости. И всё, все довольны. Или у тебя на меня другие планы?

— Есть такие планы.

— Сделаешь меня своей наложницей?

— А ты против?

— Я, наверное, должна сейчас кричать и возмущаться, но, демон тебя задери, Гленард, это меня возбуждает. Признаюсь только потому, что поклялась правдиво и полно отвечать на твои вопросы.

— Извини, принцесса, но насчет твоего лона у меня планов нет. А вот мой командир наверняка захочет тоже задать тебе пару вопросов.

— Герварх? Ты серьезно? Отлично, Гленард, отправь меня к Герварху, раз уж должен. Я совсем не против.

— Не Герварх, конечно. Он по уши замешан в вашей маленькой авантюре. Донрен.

— Нет!! Гленард, нет! Пожалуйста!!!

— Почему такая реакция?

— Гленард, он чудовище! Он страшный человек! Пожалуйста, Гленард, убей меня, трахай меня, как хочешь, хоть всем гарнизоном, режь меня на кусочки, но не отправляй меня к Донрену!..

— Почему? Такой милый улыбчивый дядечка… Или это как «не бросай меня в воду, она мокрая», — кричала рыбка рыбаку?