Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Я понимаю, Эдвард. Я понимаю. Мы ее найдем, обязательно, – сказала Эсме, пытаясь убедить меня, но она не могла знать это дерьмо.

Я тряхнул головой и, наконец, вырвался от нее, когда Розали, наверно, в сотый раз вздохнула.

– Ты хочешь что-то сказать? – резко выпалил я, вставая и со злостью глядя на нее.

Мое зрение было затуманено от слез, но я видел удивление на ее лице, когда она застыла на месте.

– Ты что-то хочешь выпустить из своей долбаной груди? Может, «я же тебе говорила»? Так давай, скажи, б…ь, это, ты же знаешь, что хочешь этого. Позлорадствуй, как права ты была, когда говорила нам оставить этот чертов чип в покое. Розали Хейл, всегда, б…ь, знающая лучше, чем все остальные. Мисс Чертово Совершенство, которая всегда права. Она ведь никогда тебе не нравилась, и ты, возможно, рада, что она пропала.

Она всхлипнула и прикрыла рот, и на ее лице мелькнул страх, а глаза наполнились слезами. Эсме крикнула, чтобы я прекратил доводить девушку, Эмметт подскочил и дернул меня обратно на диван. Он смотрел на меня, словно хотел ударить, и на короткий момент я захотел, чтобы он, б…ь, сделал это, и тогда я смогу ударить его в ответ, выплеснув немного сдерживаемого мною разочарования, но оно быстро пропало, когда я увидел слезу, стекающую по его щеке.

– Думаю, тебе надо поспать, – жестко сказал он.

Я скептически посмотрел на него, и он покачал головой.

– Я знаю, что ты не хочешь. Ты не хочешь есть, не хочешь спать. Мне не нравится указывать тебе, что делать, брат, но тебе не стоит срываться на нас и рявкать на Розали, когда она ничем не заслужила этого. Изабелла мне как сестра, парень. Я тоже расстроен. И не веди себя так, словно ты единственный, кто здесь переживает.

ДН. Глава 69. Часть 4:

Я некоторое время смотрел на него, потом взял себя в руки и кивнул.

– Я… гм… б…ь. Я не подумал… – начал я.

– Я знаю, что ты не подумал, – ответил он, опять возвращаясь к лэп-топу. – И если ты думаешь, что в таком состоянии сможешь помочь, то ошибаешься. Ты отключишься за секунду и только все ухудшишь, если не сможешь сейчас собраться. Так что съешь чертов сэндвич и закрой глаза. Ты в любом случае сейчас можешь только ждать.

Я вздохнул и провел рукой по волосам, кивнув.

– Хорошо, – пробормотал я, вставая.

Я взял с тарелки сэндвич и вышел из комнаты. У меня закружилась голова и я почти, б…ь, терял сознание, пытаясь идти. Я прошел мимо отца и Алека, которые направлялись к входной двери. Ни один из них даже не посмотрел на меня. Я поискал взглядом часы и нашел одни на стене. Они показывали без нескольких минут десять.

Я поднялся наверх, силой заталкивая в себя сэндвич, и зашел в первую свободную комнату, которую нашел. Я сел на край кровати и, сбросив обувь и откинув покрывало, заполз под него. Мои глаза начали закрываться в ту же секунду, как голова коснулась подушки, истощение тянуло меня в бессознательное состояние, несмотря на то, что мозг все еще неистово работал.

Я провалился в глубокий сон. Образы, появлявшиеся в моей голове от тревоги, отражались в снах. В конце концов, я проснулся в комнате, наполненной светом, и в полубессознательном состоянии огляделся. Мой взгляд упал на часы, стоявшие на комоде через комнату. Чтобы понять цифры, которые они показывали, мне пришлось затратить несколько секунд, и мои глаза расширились от шока, когда я понял, что уже восемь утра.

Я проспал двенадцать долбаных часов.

Я быстро сел, запаниковав, и боль отозвалась в каждом дюйме моего тела. Я выругался, застигнутый врасплох ее интенсивностью, не ожидая, что мне будет так плохо. Я сполз на ноги и натянул кроссовки, тщательно завязав шнурки, и вышел из комнаты. Я остановился на пороге гостиной, спустившись вниз, слегка удивленный тем, что все осталось практически точно так же, как было, когда я уходил.

Прошла половина гребаного дня, но ничего не изменилось.