Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Я начал подниматься по лестнице, шагая медленно, пытаясь придумать, что, черт возьми, мне делать. Я устал и был сбит с толку, все передо мной распадалось на части, и я не знал, что, б…ь, я должен сделать со всем этим. Нерешительно я направился к офису отца, не зная, куда еще пойти, и тихо постучал в дверь, не уверенный, вернулся ли он туда после ухода полиции, и через минуту толкнул ее, заглядывая внутрь.

Он сидел за столом с телефоном около уха, видимо, не осознавая моего присутствия. Я наблюдал, как он нетерпеливо стучит пальцами по подлокотнику, слушая невидимого собеседника.

– Это для меня неприемлемо, – сказал он. – Я не могу этого сделать.

Наступила пауза, во время которой он слушал, потирая переносицу.

– Я понимаю вашу ситуацию, но и вы должны понять меня. У меня есть семья, о которой я должен помнить, и вы, может, и не заботитесь о них, но я делаю это, – жестко сказал он. – Это о моей жизни мы говорим, так что даже не пытайтесь давать мне это дерьмо! Не смейте указывать мне. Если вы ожидаете уважения и доверия от меня, я жду того же самого, или этот разговор окончен, и ничего не произойдет. Я не нуждаюсь в вас, чтобы справиться с этим, и не признаю ложь.

Я шелохнулся, и движение привлекло внимание отца. Он с паникой в глазах уставился на меня, через секунду кашлянув.

– Я должен идти. Мы поговорим об этом позже.

Он повесил трубку, не дав собеседнику шанса ответить, не отводя от меня глаз.

– Кто это был? – спросил я.

– Адвокат, – быстро сказал он, кладя руки на колени.

– Твой адвокат? – спросил я, удивленно сузив глаза. – И что ты делаешь, ведешь переговоры о соглашении? Пытаешься дать взятку?

– Если бы это было так легко, – сказал он, неловко рассмеявшись. – Больше похоже, что они пытаются собрать все вместе, прежде чем начнут затягивать петлю на моей шее.

– Все так плохо? – нахмурился я.

Я никогда не был близок со своим отцом, но мне не нравилась мысль о его потере. Я уже, б…ь, достаточно потерял.

– Да, все так плохо, – сказал он. – Не так легко избежать этого, как должно было бы быть. Мы могли бы купить себе свободу чем-нибудь, но сила и уважение в организации, похоже, сейчас имеют меньшее влияние, чем даже наши деньги.

Я удивленно посмотрел на него, потрясенный, что у него и у меня больше общего, чем я думал.

– Можно кое-что спросить? – поинтересовался я, захлопывая дверь, проходя внутрь и садясь.

– Конечно, – ответил он, опускаясь на свой стул и с любопытством глядя на меня.

– Ты сожалеешь о своей инициации? – спросил я.

Он поколебался, обдумывая мой вопрос и, возможно, размышляя, что заставило меня спросить.

– Нет, не могу так сказать. За свою жизнь я сделал множество ошибок, но дать клятву ради твоей матери… Я просто не могу сожалеть об этом. Я бы хотел, чтобы все было по-другому, хотел бы, чтобы мне не пришлось делать этого, но факт остается фактом – я это сделал. Это было необходимо, и я сделал бы это еще раз, не задумавшись, – сказал он. – Знаешь, я разозлился, когда Эсме рассказала мне, что ты сделал, и, так же сильно, как я ненавижу это, я принимаю это, сын. Фактически, я не удивился, учитывая, кто твои родители. Это то же самое, что я сделал для твоей мамы, и то же самое, что она сделала для Изабеллы. Это генетическое, я думаю – это в твоей ДНК. Ты, в конце концов, когда-нибудь и каким-нибудь образом пожертвовал бы собой ради нее. Ты сын своей матери.

– Да, и, очевидно, я и твой сын тоже, – пробурчал я. – Человек чести и все такое.

Он улыбнулся, покачав головой.

– Очевидно, – сказал он. – Так, и почему ты меня спросил? Ты сожалеешь…

– Нет, – быстро сказал я. – Я люблю ее, и никогда не буду сожалеть об этом. Я, б…ь, сделаю для нее все. Просто… о Боже… Я знаю, что это было необходимо, и все, но не могу отделаться от чувства, что я облажался.