Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Могу представить, как ты сейчас напугана, слишком много неизвестного вокруг, но, как я уже сказала, он все тот же Эдвард. Он увидит то, что будет желать забыть, он будет винить себя за вещи, которые не сможет контролировать, но разве так не происходит со всеми нами? Эдварду многое не будет давать покоя, его будут преследовать воспоминания, но ты дашь ему надежду и позволишь чувствовать себя живым. Это никогда не изменится, Изабелла. Твоя любовь всегда будет спасать его, она не позволит ему утонуть.

– Разве? – спросила я, по щекам бежали слезы. – Я… мне кажется иначе.

– Только потому, что он тоже напуган, сладенькая, – сказала она, подходя ко мне.

Она обняла меня и притянула к себе, рукой она поглаживала мои волосы, совсем как мама, когда я была маленькой.

– Ты боишься за него, а он за тебя, но вы оба должны научиться видеть и хорошее. Вы, детки, любите друг друга, но вместо того, чтобы держаться за эту связь, вы отстраняетесь.

Позади нас кто-то прочистил горло, Эсме быстро отпустила меня и развернулась. Я напряглась, когда увидела Алека, прислонившегося к дверной раме, он скрестил руки на груди.

– Я прерываю вас?

– Нет, сэр, – тут же ответила я, уставившись в пол.

– Конечно, прерываешь, – сказала Эсме одновременно со мной, в ее голосе звучал смех. – У нас девчачий разговор.

– Я слышал, – сказал он. – А что насчет того, чтобы не вмешиваться? Я думал, мы пришли к согласию…

– А я думала, что ты лучше меня знаешь, – оборвала его Эсме.

Я быстро глянула на нее, пораженная, – никто не смел говорить с Алеком таким тоном.

– Знаю, – сказал он. – Но я надеялся, что ты хоть раз прислушаешься к голосу здравого ума. Вмешательство в личную жизнь других людей…

-… только принесет им боль, – сказала она, снова его обрывая. – Я знаю, Алек. Ты миллион раз это повторял, но еще хуже для меня – это стоять рядом и ничего не делать, когда людям уже больно. У нас этого в жизни достаточно, да? Они просто дети, ради всего святого.

– Эдвард взрослый, – парировал Алек. – И то, что он выбирает в своей личной жизни – не наше дело. Это часть его жизни, новой жизни. Уважай его и позволь самому решать, что для него лучше.

– Ты уже забыл, как поручился за нее? – прервала его Эсме.

– Cio non significa che io controllo la ragazza (1), – сорвался он в ответ, одаривая меня таким взглядом, от которого по спине побежал холодок.

Его тон был грубым, и Эсме прищурилась, не сводя с него глаз. Я еще никогда не видела, как они ссорятся; меня расстроило происходящее.

– Hanno paura, Alec! E il tuo dovere di aiutarla! (2)

– Il mio unico dovere e quello di guardare (3), – холодно ответил он.

– Как наблюдал за Элизабет, – спросила Эсме, вопросительно приподнимая брови. – Ты снова и снова повторял мне, чтобы я не вмешивалась, чтобы не лезла не в свое дело, чтобы позволила ей самой справляться, но было же очевидно, что она понятия не имела, что делает. В этом много пользы, да? А мы могли помочь!

– Я не отвечал за Элизабет, – заявил он.

– Ты прав, не отвечал, – ответила Эсме, качая головой. – А за Изабеллу отвечаешь.

Алек замолчал и не сводил с нее глаз, выражение его лица невозможно было прочитать. Эсме не отводила взгляд, в ее глазах застыла решительность, напряжение в комнате нарастало с каждой секундой. Мне было некомфортно, я нервничала, голова закружилась, а кровь неслась по венам.

– Я, э-э… мне не стоит тут быть, – прошептала я, продвигаясь к двери.

Я уже дошла до фойе, когда меня окликнул Алек.

– Остановись.

Я замерла.

– Grazie, – тихо сказала Эсме, подходя ко мне.