Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Зачем ты это сделал? – прохрипел я, наконец, и прочистил горло, чтобы восстановить голос.

Он взглянул на меня, явно не ожидая, что я стану спрашивать его о чем-нибудь.

– Ты предпочел бы оказаться на его месте?

– Я не об Аро, – сказал я, мотну головой, так как слезы продолжали течь из глаз.

Все это давило на меня, картинки в голове мелькали одна за другой.

– Мой отец. Зачем ты это сделал?

Он ответил не сразу, и я уже начал думать, что он и не собирается отвечать, но через какое-то время он раздраженно выдохнул:

– Он умер бы в любом случае.

– Почему? – спросил я, действительно не понимая. – Я не догоняю, зачем он сделал это в первый раз. Почему он выбрал смерть?

– Для него это было наилучшим выходом. Он не собирался идти в тюрьму.

– А разве ему бы пришлось? – спросил я, качая головой. – Алек, он, мать твою, 'переметнулся'. Он заключил сделку с федералами, чтобы не пойти в тюрьму, ему это не грозило.

– Ты ошибаешься, грозило, – твердо сказал он. – Твой отец заключил сделку не ради себя, Эдвард. Он пошел к федералам не для того, чтобы оградить себя от неприятностей. Он принял свою судьбу. Твой отец сотрудничал с ними из-за тебя. Он связался с ними для того, чтобы помочь Изабелле и всем остальным, кого ты любишь. Он дал федералам то, что им было нужно, чтобы они оставили его семью в покое.

Он остановился, чтобы собраться с мыслями, и продолжил.

– Он принял решение, но я не мог позволить ему лишить себя жизни по одной простой причине – я не верю, что, сделав это, он бы нашел покой, к которому так стремился. Я убил много людей, Эдвард, но никогда не вмешивался в чье-то решение уйти из жизни, как сделал это с твоим отцом. Это был первый раз, когда я убил кого-то, в действительности заботясь о его будущем, и есть в этом какая-то злая ирония, ведь именно 'поэтому' я его и убил. Я знаю, что, наверное, странно слышать это от меня, но для того, чтобы получить прощение за собственные грехи, ты должен сам раскаиваться. Ты должен покаяться. В свои последние дни твой отец потратил много времени на покаяние и примирился со всем, что уже сделал и еще сделает, и я не хотел, чтобы в порыве отчаяния он все это загубил. Я считаю, самоубийство – непростительный грех. Он хотел воссоединиться с твоей мамой. Я сделал так, чтобы для него это было возможно.

Прокручивая в голове его слова, я был в шоке, совершенно не ожидая такого ответа.

– Ты поэтому попросил у него прощения?

Он покачал головой.

– Я просил не 'у него'.

Я ждал, что он пояснит, гадая, у кого он, на хер, мог просить прощения, но так и не получил ответа, потому что зазвонил его телефон и прервал нас.

– Они все там? – спросил он у кого-то на другом конце, и добавил. – Хорошо, – повесив трубку, он посмотрел на меня. – Есть еще кое-что, с чем мы должны разобраться сегодня, так что приходи в себя.

Он снова проехал через весь город – в стриптиз-клуб, в котором однажды я уже бывал с ним, когда он убил ирландца за пособничество Джеймсу. Стоянка была забита до отказа, в заднем ряду стоял знакомый черный «Мерседес». Алек подъехал прямо к входной двери и припарковал машину перед зданием, вылез из нее и осторожно огляделся.

– Ты уже получил право голоса? – спросил он, когда я вышел.

– Э, нет, – ответил я, не понимая, что за хрень он спрашивает.

Он кивнул, как будто мой ответ ничуть его не удивил, и жестом пригласил меня следовать за ним внутрь. Клуб был переполнен, в воздухе висел густой дым, от которого глаза стало жечь, они заслезились, а зрение затуманилось. Алек скользнул мимо охраны, не говоря ни слова, и я последовал его примеру, внимательно следя за ним, когда он направился к служебному входу.