Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Право голоса очень важно, – тихо сказал он, останавливаясь у двери в подвал и глядя на меня. – Людям нравится ощущение сопричастности, как будто они на самом деле способны влиять на то, что происходит, даже если это всего лишь иллюзия.

Я не знал, что на это сказать, совершенно не видя смысла, но это, видимо, было и не важно, потому что он все равно не стал дожидаться моего ответа. Открыл дверь в подвал, и я тут же услышал голоса, но они затихли сразу, как их обладатели поняли, что мы идем.

Я спустился по лестнице за Алеком и заколебался на нижней ступеньке, с ужасом оглядываясь вокруг. В помещении находились, по меньшей мере, человек двадцать пять, принадлежащих организации, это были капо самого высокого ранга. Они все разом посмотрели на Алека, когда он вошел, а тот кивнул одному из присутствующих, который откашлялся, чтобы привлечь внимание остальных.

– Мы все знаем, почему собрались здесь, так что давайте покончим с этим. Кандидатуры?

Несколько человек одновременно назвали имя Алека, а другие одобрительно загудели.

– Еще кто-нибудь?

Никто не ответил, в подвале воцарилась тишина.

– Есть возражения?

Я посмотрел вокруг и увидел, что все нервничают, и лишь выражение лица Алека было совершенно спокойным. В комнате по-прежнему было тихо, никто не высказывался. Я не понимал, что за хрень тут происходит, вся эта сцена казалась мне странной. Они вели себя как гребаные демократы и они, б…ь, 'голосовали', хотя все знали, что, на самом деле, в организации правит диктатура.

– Тогда решено. Алек, – сказал мужчина. – Собрание закончено, и его никогда не было.

Раздались возгласы одобрения, Алек развернулся и жестом велел мне подниматься вверх по лестнице. Я шел первым, он последовал за мной к стоянке и остановился возле своей машины.

– Как я уже сказал, людям нравится верить, что у них есть выбор, даже если на самом деле у них его нет.

Он сел на водительское сиденье, я забрался на пассажирское и с опаской уставился на него.

– А что было бы, если бы кто-нибудь выступил против? – с любопытством спросил я, зная, что те, кто возражает, обычно оказываются мертвыми. – Им бы позволили покинуть эту комнату?

– О, комнату они бы непременно покинули, – ответил он и, помолчав, взглянул на меня. – Разрубленными на мелкие кусочки.

Он завел машину и медленно поехал к дому. Я пребывал в глубокой задумчивости, пытаясь осознать тот факт, что Аро был, на хер, мертв, а Алек получил бразды правления. Я не знал, что думать обо всем этом дерьме, гадая, каким образом смена власти повлияет на мою собственную жизнь.

Мы подъехали к моему дому, и, увидев припаркованный у тротуара «BMW», я тут же вспомнил об Изабелле, мое сердце почти остановилось.

– Не забудь пистолет, – сказал Алек, останавливаясь. – И оставайся дома в ближайшее время.

Я кивнул и, забрав оружие из бардачка, вышел из машины и направился к входной двери. Алек уехал.

Открыв дверь, я прислушивался к звукам, но в доме было тихо. Я увидел, что в гостиной горит голубоватый свет от включенного телевизора. Изабелла лежала на диване и, сбросив туфли на пол, крепко спала.

Я подошел и присел на корточки перед ней, сунул пистолет под диван и убрал с ее лица несколько упавших на него прядей, привычным движением заправив их за ухо. Она пошевелилась, но не проснулась, и я просто смотрел на нее, слушая дыхание. Мне показалось, что грудь разорвется от нахлынувшего чувства, я все еще не мог поверить, что она на самом деле была рядом со мной.

Она не просто была здесь, а действительно, черт возьми, ждала меня.

И если раньше я сомневался, то в эту минуту понял. Именно сейчас, глядя на нее спящую, я почувствовал, что все у нас будет хорошо. Потому что я выжил, а она была со мной. Я не знал, что произойдет в будущем, какая у нас будет жизнь или как мы, б…ь, со всем справимся, но мы постараемся.