Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Я приказал тебе обучить ее вождению, потому что, как я сказал, я не считаю, что ты точно понимаешь, во что ввязываешься. Она целую жизнь была отрезана от мира. Она не знает многих вещей и не переживала то, что для нас кажется естественным. В границах твоей спальни между вами всё может быть идеально, но это не реальный мир. Если ты хочешь получить с ней шанс в реальном мире, ты должен набраться терпения. Это будет выводить тебя из себя, и пугать ее. Несмотря на её лишения, она крайне наивна, сын. И взвешивая возможность, что однажды вы сможете быть вместе в реальном мире, я подумал, что лучше тебе встретиться с этой ее частью. Потому что уже там, на пути, это ляжет на твои уродские плечи, и вариант с визитом к психологу не пройдет, когда ты окажешься в говне. Тебе предстоит держать её за руку и вести, учить здравому смыслу, потому что, когда ты вырос в проклятом сарае посреди пустыни, у тебя нет других навыков выживания, кроме как там. Это все, что она знает. Я пытаюсь помочь тебе, Эдвард, а не навредить, – сказал он.

Я уставился на него, чувствуя вину. Но стоило мне открыть рот, как он поднял руку и остановил меня.

– Жизнь – похабная штука, ты знаешь. И она не похожа на то дерьмо, которое описывают в книгах или показывают по телевизору. Вещи не складываются идеально, и осколки уже не будут маленькой безупречной вазой. И мир вокруг не усеян радугами, солнечным светом и счастьем. Он уродливый и безнравственный, и не всегда весёлый. Думаешь, твоя мать была бы разочарована, что я привез Изабеллу в этот дом, в эти условия? Ты ошибаешься. Понравилось бы ей это? Нет. Даже мне это не нравится. Но так уж есть, Эдвард. И, однако, я действительно думаю, что твоя мать была бы крайне разочарована, если бы я наобум бросил этого ребенка в мир, и ждал, что она выживет. Она может пережить хозяев, и может высоко держать голову, не позволяя себе сломаться, но скажи мне кое-что, Эдвард. Если бы я назвал ее другом семьи и записал в высшую школу Форкса, как только она приехала, думаешь, она бы выжила? Потому что я знаю ответ, и это – «нет». Она не смогла бы. Она знает то, что знает, и это всё. Она знает рабство и боль, всё остальное, относящее к выживанию в реальном мире, далеко от нее. Она может пережить издевательства, но как, ты думаешь, она переживет твоих шлюх, столкнувшись с их уродством? Никак. Наша жизнь чужда ей, и она привыкла быть покорной. Они бы съели ее живьем.

Он замолчал, и я сохранял тишину, потому что я слышал убедительность в его голосе, указывающую, что он говорит дело. Я был чертовски поражен, даже не знал, что ответить. Никогда не задумывался об этой хренотени, я слишком зацикливался на том, что плохого он делал мне, чтобы остановиться и подумать, а что будет лучше для нее.

– Я дал Изабелле именно то, в чем она нуждалась. Она нуждалась в системе, ей нужно было поработать над своим внешним видом, прежде чем попасть в реальную жизнь. Потому что это совсем другой мир, Эдвард. Ты любишь ее? Хорошо, любишь. Но не смей возражать мне и даже думать, что ты лучше меня понимаешь ситуацию. Я знаю, что делаю, и тебе это может не нравиться, ты можешь это не понимать, но именно это должно быть сделано. Для меня это не развлечение, сын, я не получаю никакого удовольствия. Но я это делаю, и этого должно быть достаточно, чтобы заработать твое чертово уважение.

Он обернулся ко мне и схватил за руку, напугав меня. Я напрягся, ожидая, что он, нахер, ударит меня или что-то еще, но вместо этого он расстегнул мои часы и снял их. Он бросил их на пол и повернул руку.

– Fiducia Nessuno, – колко сказал он, кивая в сторону моей татуировки на запястье, которая была под часами.