Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Мои глаза расширились от шока, а Эдвард прищурился еще сильнее, снова закипая.

– Если она, нахер, так ее любила, она бы не позволила ей страдать! – парировал Эдвард.

Доктор Каллен покачал головой.

– Может, и нет, но твоя мать была слишком наивна иногда, к своему же счастью. Она бы настаивала, что есть выход, где никто не пострадает, но это неправда. Кто-то пострадает. И я просто надеюсь, что не один из вас, – со злостью ответил доктор Каллен. – Можете все меня ненавидеть, Эдвард. Проклятье, и ты, Изабелла. Но я знаю, черт побери, о чем говорю, я знаю намного больше, чем вы. Я делаю то, что необходимо, и я ваш единственный шанс быть счастливыми в будущем, и в ваших интересах быть за моей спиной и позволить мне делать то, что необходимо!

Я напряглась еще больше от его тона. Он снова был зол, в его глазах горел огонь, который вынуждал его потерять контроль и сорваться на нас с Эдвардом. Я тихо молила, чтобы Эдвард успокоился и не подталкивал его к худшему, я боялась этой реакции.

Все молчали, ошеломленные поворотом в разговоре. Меня все еще смущали слова доктора Каллена, и я хотела ему верить – верить, что его действия необходимы.

– Кто это сделал? – спросил Эдвард через минуту низким голосом.

Мы все повернулись к нему, и я увидела, как он, хмурясь, смотрит прямо на отца. Не уверена, о чем он говорит, но могу смело утверждать, что о чем-то серьезном.

– Кто сделал что? – безразлично спросил доктор Каллен, даже не глядя на Эдварда.

У меня появилось чувство, что он знал ответ и просто играл в непонимание.

– Ты знаешь. Кто убил ее? – спросил он. – Мы выясняем все, и я хочу знать. Кто подстрелил меня?

Доктор Каллен молчал, глядя в тарелку.

– Их имена не имеют значения. Все они уже мертвы, – сказал он, наконец.

– Почему они это сделали? – спросил Эдвард. – Если ты не хочешь называть имена – пожалуйста. Но хотя бы скажи, почему, во имя всего святого, я заслужил выстрел, мне было всего восемь?

– Какая разница, Эдвард? Что было, то было, – ответил он.

Эдвард горько засмеялся, ее гнев возрастал.

– Не корми меня этим дерьмом. У меня есть право знать. Моя жизнь, нахер, перевернулась в тот день, и я заслуживаю узнать, кто виноват, – сказал Эдвард. – Ты всегда брал вину на себя, повторяя, что повинен в этом дерьме, но прошлой ночью ты заявил, что вина на маме. Так кто виноват? Чья была гребаная ошибка?

Доктор Каллен смотрел на Эдварда какое-то время.

– Я не знаю, – наконец, сказал он.

Эдвард застонал, покачивая головой.

– Что значит, блядь, – «ты не знаешь»? – сорвался он.

– Это значит, что я не знаю, кто виноват! – крикнул доктор Каллен в ответ. – Твоя мать… Господи, я, блядь, любил твою мать! Но она действовала у меня за спиной и делала дерьмо, которая, она знала, делать не должна! Она искала и задавала вопросы, привлекая ненужное внимание. Я был наивен и не осознавал, что происходит, пока ее не убили!

Я осмотрела стол, замечая шок у всех на лицах. Всем им было больно, каждому из них, и я чувствовала себя лишней в такой момент. Я недолго знала миссис Каллен. Я едва ее помнила, поэтому часть меня ощущала, что нет у меня права присутствовать во время этого разговора. Но я не хотела уходить, такой поступок будет грубее, чем просто остаться.

– Почему она искала? – спросил Эдвард.

Доктор Каллен вздохнул, покачивая головой.

– А почему твоя мать вообще что-то делала? Она пыталась, блядь, помочь людям, как всегда. Пыталась спасти чью-то жизнь, и закончила тем, что потеряла свою.

Эдвард покачал головой.

– Кому? – спросил он.

Доктор Каллен глянул на него, приподнимая брови.

– Кому она пыталась помочь?

Доктор Каллен вздохнул.

– Это важно? – спросил он.