Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Мы ждали, болтая на разные темы. Большинство школьников уже были тут, многие пытались поговорить со мной, когда замечали. Когда все расселись, началась церемония, зашел выпускной класс. Изабелла наблюдала за ними с широко открытыми глазами, и я понял, что, как бы смешно это ни выглядело для меня, для нее это охеренно важно. Она никогда не переживет такое событие, и мне тут же стало чертовски плохо, она никогда не будет выпускаться из старшей школы.

Я не знал, что могу сказать ей, поэтому сидел тихо, наблюдая, как директор несет всякую хрень о том, насколько он гордится, что выпускает класс. Обычно я блокировал всякое воодушевляющее фуфло, которым нас наставляли, но Изабелла слушала с такой страстью в глазах, что мне захотелось тоже, на хер, знать, что она слышит и находит таким потрясающим. На сцене стоял студент-выпускник и говорил о будущем.

– Я хочу, чтобы вы взяли за правило с этого момента строить свое будущее. Я хочу, чтобы вы представили себя через десять лет и представили каждый аспект вашей жизни. Вашу работу, вашего партнера, детей, даже друзей. Но не надо думать о будущем, которое, как вы думаете, у вас будет – будущем, которое логически ждет вас в данных обстоятельствах, лучше вообразите будущее, которое хотите больше всего на свете. Забудьте, что ждут от вас другие, и забудьте тех, для кого живете. Просто на секунду отстранитесь от всяких ожиданий, и сконцентрируйтесь на том, чего по-настоящему хотите от жизни. Я хочу, чтобы вы нарисовали дорогу, по которой хотите идти. Это ваш путь. Там вы должны быть, – сказал он.

Я глянул на Изабеллу и увидел слезы у нее на глазах, но она пыталась бороться с ними. Я вздохнул и сжал ее, прижимая к себе. Она положила голову мне на плечо, и я наклонился, целуя ее в макушку. Она сладко пахла, словно цветы и клубника.

– Нет ничего в мире более величественного, чем делать то, что вы чувствуете и хотите, даже когда кажется, что нет выбора. По-настоящему великие люди следовали за своими желаниями, а не за ожиданиями других. Если бы Моцарт стал учителем, или Эйнштейн стал электриком, мы бы их сегодня не знали. Но мы знаем и признаем их гениями, потому что они следовали по своему пути, пути, на который их привела их страсть. Путь, который они себе нарисовали.

Он закончил речь, Изабелла впитывала каждое слово. Они начали выдавать дипломы, и все мы громко кричали, когда позвали Эмметта, а потом Джаспера. Эмметт выкинул что-то типа странного танца на сцене, от чего все захохотали, но директор довольным не казался. Когда, наконец, всех назвали, их официально поздравили с выпуском, и они бросили шапки в воздух. Вскоре все мы оказались на улице, и Изабелла подошла к Розали с Элис, улыбаясь и выглядя довольно уверенно. Я отошел и сел на кирпичную стену возле школы, тихо за ней наблюдая, впитывая каждую ее улыбку или толику смеха. Я услышал кого-то позади себя и развернулся, замечая обоих братьев.

– Поздравления, ребята, – сказал я.

Они оба поблагодарили меня и сели рядом. Я залез в карман и достал флягу, открывая ее и делая большой глоток. Потом я протянул ее Эмметту, и он тоже выпил, предлагая Джасперу. Я ожидал, что он по привычке откажется, он редко пьет, но он взял. Сделав большой глоток, он поежился, мы с Эмметтом захохотали.

– Она выглядит счастливой, братец, – через минуту сказал Эмметт.

Я с любопытством покосился на него.

– А? – спросил я.

Он кивнул в сторону Изабеллы и девочек.

– Говорю, что она выглядит счастливой. Она сильно изменилась за эти девять месяцев с нами. Она уже не та напуганная маленькая девочка, которая в первый свой день тут зашла в дом, боясь каждого из нас, – сказал он, наклоняясь и забирая флягу у Джаспера.

– И она смышленая, – сказал Джаспер. – Она лучше играет в «Джеопарди», чем я. Она даже иногда поправляет меня. Я сказал, что чувствую себя тошнотворным, а она заметила, что я хотел сказать «меня тошнит».