Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Честно, мы не уверены. Не думаю, что Чарльз убивал лично, он не пачкал руки кровью. Я даже не знаю, совершил ли он сам хоть одно убийство. И я не знаю, кто мог помочь ему в этом, кто мог знать, как добраться до них, – сказал он.

– Хорошо, – просто сказал я.

Мы молчали с минуту, а потом Алек хихикнул, удивив нас с отцом.

– Еще сегодня я удивлялся, что она может быть чистокровной итальянской принцессой, но сейчас беру свои слова назад. Своей готовкой она доказала, что итальянские корни у нее глубокие. Это по-настоящему, – сказал он.

Я улыбнулся, кивая.

– Да, она чертовски хороша, – сказал я. – Кстати, это все? Я могу идти?

Они кивнули и я поднялся, пробормотав «пока», прежде чем выйти. Я направился на третий этаж и открыл дверь спальни, заметив Изабеллу. Войдя внутрь, я закрыл дверь, а она нежно улыбнулась.

– Все в порядке? – спросила она.

Я застонал, качая головой.

– Иисусе, только не ты, детка, – сказал я, устав от этого сраного вопроса.

Она сконфуженно глянула на меня, но я просто отмахнулся, прежде чем обнять ее и притянуть к себе.

– Мы можем просто отдохнуть, посмотреть фильм или что-нибудь вроде того?

– Конечно, – ответила она.

Оторвавшись от меня, она легла на кровать, а я поставил кино. Не могу даже сказать, о чем, на хер, оно было, потому что, стоило мне лечь рядом с Изабеллой, и она начала перебирать мои волосы, как я задремал.

Следующее утро уже с самого начала было трудным, Изабелла была крайне напряжена. Она тихонько сделала завтрак и сидела в сторонке, как обычно, наблюдая за нами. Иногда она становилась собой, смеялась, была игривой, но стоило поблизости появиться Алеку, как она менялась. Становилась сосредоточенной, наблюдала за каждым его шагом. Не будь это так охеренно грустно, я бы нашел это очаровательным, потому что она двигалась вокруг него, как будто там было сраное магнитное поле или что-то вроде. Она всегда соблюдала определенную дистанцию, и, как только он делал шаг в ее направлении, она тут же делала шаг назад. Все это было похоже на инстинкт, она даже не понимала, что делает. Я задумался, был ли это дурацкий защитный механизм, который она выработала в себе, чтобы уходить от линии огня, и он напомнил мне о матери. Именно так вела себя мама, когда Алек был поблизости, всегда в курсе, где он, что делает, всегда хранила дистанцию.

И да, тот факт, что она напоминала мне о матери, не улучшил мое настроение. Появлялась тоска, грусть, страстное желание ее вернуть. Я так хотел, чтобы она была тут, живая, видела нас, чтобы она застала тот день, когда двое ее старших детей заканчивают школу. Иисусе, это даже не мой гребаный выпускной, я чувствовал себя мошенником, я даже не мог представить, как ощущали себя братья.

Элис и Розали показались после полудня, девочки сразу пошли наверх, в мою комнату, заниматься какими-то своими гребаными девчачьими делами, а я с братьями и Эсме смотрел фильм. Отец с Алеком уехали еще до этого, понятия не имею, куда, но они сказали, что вернутся к выпускному.

Когда фильм закончился, я пошел наверх, громко стуча в дверь, потому что было закрыто. Через миг она отворилась, и я улыбнулся Элис, проскальзывая мимо нее.

– Эй, коротышка, – сказал я, подталкивая ее локтем. – Через год будет и наша очередь. – Она улыбнулась.

– Я знаю, что будет моя очередь. А вот насчет тебя я не уверена, – сказал она, в ее голосе скользнула серьезная нотка.

Я покачал головой, взлохмачивая волосы.

– Оу, я буду с тобой, буду выглядеть в своем долбаном ярко-голубом парадном наряде, как finocchio (6), – сказал я.

Она вопросительно приподняла брови.

– Обещаешь? – спросила она.

Я улыбнулся, кивая.

– Обещаю, коротышка, – ответил я. – Ты хорошо выглядишь, кстати.