Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

После обеда все начали расходиться, а Изабелла пошла на кухню, чтобы прибраться. Эсме пошла следом, чтобы помочь, а я облокотился на косяк, пытаясь не мешать, но и не желая оставлять ее там одну. Я наблюдал, как она загрузила посудомоечную машину и весело болтала с Эсме, когда внезапно позади меня раздался голос. Я повернул голову и увидел отца возле лестницы.

– Мне нужно встретиться с тобой в моем офисе, когда у тебя будет время, – сказал он, не сводя с меня глаз.

Я нерешительно кивнул, тут же интересуясь, какого черта ему от меня надо. Я быстро порылся в башке в поисках того, что забыл сделать по его просьбе, но ничего не вспомнилось, так что сомневаюсь, что это что-то плохое.

– Буду через минуту, – сказал я, снова поворачиваясь к Изабелле.

Наверное, она услышала нашу беседу, потому что улыбнулась и кивнула мне.

– Вскоре увидимся наверху, – мягко сказала она, всем своим видом говоря, что она в порядке, и я могу ее покинуть.

Я развернулся и направился наверх, хватаясь на дверную ручку и распахивая дверь в офис. Я застыл на пороге, когда заметил Алека, стоящего у стены, словно гребаная статуя, внимательно наблюдающего за мной. Через миг я сделал шаг вперед, захлопывая за собой двери и присаживаясь на стул возле отцовского стола. Я быстро перевел взгляд с отца на дядю и назад, думаю, что, черт побери, происходит.

– Он когда-нибудь стучит? – обратился Алек к отцу, не сводя с меня глаз.

– Он понемногу совершенствуется, – просто ответил отец.

Я застонал, покачивая головой.

– Ты пригласил меня, чтобы преподать урок хороших манер? – спросил я.

– Нет, но они важны, – с нажимом сказал Алек. – Это напоминает мне детство, когда мать спрашивала, не выросли ли мы в коровнике, когда мы забывали свое место.

– Да, ваша мать была охеренной сукой, – пробормотал я, слова слетели с губ прежде, чем я сообразил, что несу.

Когда они зависли в воздухе, я понял, какую хрень несу и мои глаза расширились, я в шоке уставился на Алека. Ему не стоило такое говорить, член он семьи или нет.

– Оу, дерьмо. Ну, знаете… Б…ь, некоторые люди растут в коровниках, и тут дело в не гребаных хороших манерах, понимаете?

Он напряженно смотрел на меня, я, на хер, начал потеть. Я отца видел краем глаза и заметил на его лице ухмылку, его забавляла ситуация. Я хотел сказать ему, что, б…ь, тут нет ничего смешного, но не смел открыть рот. Очевидно, сегодня не мой день, и я несу разную срань, которую говорить не стоит.

– Именно это я и пытался сказать, Эдвард, прежде чем ты прервал меня комментарием о моей матери, – наконец сказал Алек, разрывая напряженную тишину. – Исправь меня, если я неправ, но твоя девушка выросла в сарае, а ее манеры лучше, чем твои. Ты вырос в роскоши, и, похоже, не ценишь и не уважаешь то, что люди делают для тебя, если даже не в силах постучать в дверь, прежде чем войти в комнату.

Я с минуту не сводил с него глаз, не зная, что тут сказать.

– Я действительно ценю то, что для меня делают. Но лично я никогда не переживал, что кто-то заедет мне по лицу каблуком и сломает гребаный нос, чтобы я не забывал свое место, как это было с Изабеллой. Вы учите меня уважать людей, когда они контролируют и портят твою жизнь, и без разницы, хочешь ты быть с ними вежливым, или нет. Каждый раз, когда Изабелла говорит «да, сэр», мне кажется, что про себя она кричит «иди на хер, придурок», – сказал я.

Он внимательно изучал меня.

– Ты собираешься проходить посвящение, Эдвард? – спросил он.

Я нахмурился и краем глаза заметил, что отец напрягся.

– То есть? – переспросил я, вопрос поймал меня врасплох.

– Ты слышал мой вопрос, повторять не нужно. Ты привык реагировать импульсивно и от души, не приукрашивая ничего, так давай, вперед, честно ответь на вопрос. Ты собираешься проходить посвящение? – спросил он.