Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Первым шел тест по письму. Я быстро справилась с пятьюдесятью вопросами по грамматике и пунктуации, закончив досрочно. Вторым испытанием было письменное эссе, из-за которого я нервничала больше всего, потому что мои способности к сочинительству были далеко не на высоте. Я много практиковалась, описывая разный вздор, публикуемый в журналах, но прежде никогда не писала ничего серьезного. Джаспер помогал мне как мог, но это не могло в полной мере подготовить меня, учитывая, что мы не знали заранее, о чем придется писать.

Инструктор сказал, что в нашем распоряжении сорок пять минут, чтобы написать эссе на заданную тему, и я замерла, когда взглянула на бумажку и прочитала:

Что нужно для того, чтобы стать хорошим родителем?

В своем эссе опишите качества хорошего родителя. Приведите аргументы, чтобы объяснить свою точку зрения. Используйте свои личные наблюдения, опыт и знания.

Я сидела, глядя на задание, а время шло… Я слышал, как люди вдыхали и выдыхали, как стержни ручек скрипели по бумаге, а я все продолжала смотреть на вопрос, на который должна написать развернутый ответ. Каково это – быть хорошим родителем?

Мой отец был жесток и опасен, и отказался даже признать, что это он породил меня. Я многие годы мучилась под его пристальным наблюдением, и он сам не гнушался зачастую избивать меня. Он продал меня, не обращая внимания, кто пришел за мной, и если бы доктор Каллен не заплатил так много денег, чтобы купить меня, скорее всего, я бы попала на какой-нибудь аукцион. Он продал бы меня в секс-рабство, не задумываясь, и с радостью бы потратил деньги, которые заработал на мне, на виски и новые туфли для своей ужасной жены. Он тратил сотни долларов на каждую новую пару шпилек, которые она будет использовать в качестве оружия против тех, кто слабее ее – для развлечения. Это было гадко и отвратительно. Они были эгоистами и не испытывали ни унции сострадания к другим.

Я почувствовала, что начинаю злиться, и поджала губу, стараясь совладать с собой. Намеренно старалась не думать о Чарли и Джейн, потому что это выводило из себя, и даже воспоминания о матери в контексте с Финиксом причиняли сильную боль.

У моей мамы всегда были самые лучшие намерения, но она была так же беспомощна, как и я сама. Она была самой лучшей матерью, какой только могла быть, учитывая обстоятельства. Она прятала меня, чтобы защитить, и, как могла, закрывала собой. По мере возможностей оказывала мне моральную поддержку, учила всему, что знала сама, несмотря на то, что знания у нее были скудными, и хранила для меня одну вещь, которую я не потеряла даже спустя годы – надежду.

Она не переставала надеяться, что когда-нибудь я обрету другую жизнь, мечтала, что ее ребенок будет жить в мире лучшем, чем был у нее. Все, что заботило ее – это чтобы я когда-нибудь приобрела то, чего у нее никогда не было – свободу. Свободу любить, свободу самой принимать решения о своем будущем, свободу учиться… свободу делать все, что я делала в доме Калленов.

Она растила меня шестнадцать лет, чтобы вот сейчас я могла сидеть здесь, держа перед собой бланк с тестом, а я позволила памяти о человеке, который жестоко обращался с ней, очернить этот момент. Это было неправильно. Я не могла позволить ему сломить меня, потому что Чарльз Свон не был моим родителем. Он не был моим отцом. Чарльз Свон был ужасной личностью, который издевался над моей матерью ради собственного удовольствия, и лишь потому, что он передал мне свои гены, не означает, что он хоть сколько-нибудь важен для меня. Рене была единственным родителем, который у меня был… единственным родителем, которого я хотела для себя.