Красный кардинал - Влада Ольховская (2020)

— Всего лишь подтверждение, что работала целая группа. Была задействована несколько видоизмененная версия программы, которая обычно применяется в колл-центрах. Люди, которым звонила Светлана Хрусталева, вероятнее всего, находились в одной комнате, хотя чисто по номерам телефонов можно было предположить, что они в разных городах. На самом деле этих людей не было вообще — использовали либо придуманные имена, либо имена людей, знать не знавших ни о какой Марии Априоновой. Словом, вся эта легенда была состряпана так, что с легкостью обманула Хрусталеву, как обманула бы любого обывателя, но профессиональную проверку она не выдержала.

— Это и не требовалось, — указала Александра. — Каковы были шансы, что она закажет профессиональную проверку очередной няньки?

— Никаких. Но Светлане Хрусталевой от этого легче не стало.

Ян мог представить, через что пришлось пройти этой женщине. Ему самому было знакомо то жуткое чувство, когда тебе кажется, что ты мог бы защитить дорогого человека от беды — и не справился. А ведь здесь речь шла о матери и ребенке! Она-то была уверена, что сделала все как надо…

— Когда стали копать глубже, посыпалась и история Марии Априоновой, — продолжила Алиса.

— То есть?

— То есть, этой женщины никогда не существовало. Она представилась Хрусталевой как бывшая воспитательница частного детского садика. Своих детей у нее не было, внуков, соответственно, тоже, и она готова была не просто следить за Мишей, а любить его, как родного.

— Очень похоже на биографию Юлии Курченко.

— С той лишь разницей, что Юлия Курченко действительно была. Марии Априоновой не было. Она не училась в той школе, на которую ссылалась, не оканчивала институт, не работала в детском садике — кстати, вполне реальном. По адресу, который она указала, ее никто никогда не видел.

— И Хрусталева это не проверила?

— А как она должна была проверить? Съездить к ней домой? Или запросить в университете список выпускников за фиг-пойми-какой год? Она проверяла то, что проверяют всегда — опыт работы. Но даже полицейские тогда сказали, что биография Марии Априоновой была состряпана очень грамотно.

— Как и все остальное в этом деле.

— Ребенка искали еще долго… Да до сих пор официально ищут, но только полиция. Вы сами знаете, как ведутся дела о пропавших без вести с таким сроком. А в первое время Светлана Хрусталева была зациклена только на этом… Что, в общем-то, и понятно. Она махнула рукой на фирму, она все свои сбережения бросила на поиски, потом продала машину, квартиру — все, что у нее было. Она платила частным детективам, экстрасенсам и любым шарлатанам, которые могли дать ей хоть какую-то надежду. Бесполезно. Но нужно понимать, что, несмотря на наличие неких связей и денег, Хрусталева не была даже близка к олигархам. Принадлежавшая ей компания была средней по размеру, она была обеспечена, но не откровенно богата.

— Примерно как Нефедовы?

— Чуть богаче их, но да — примерно на этом уровне. Когда стало ясно, что ребенка, скорее всего, не вернуть, у его матери случился нервный срыв. Ее пришлось на полгода поместить в психиатрическую лечебницу.

— Помогло? — коротко спросила Александра, просматривая документы.

— В такой ситуации мало что может помочь. Помимо потери ребенка, на нее давили еще и мысли о том, что она могла это предотвратить. Из клиники ее забрали родственники, на их попечении она и осталась, потому что ей просто некуда было возвращаться. По их словам, Светлана до сих пор пребывает в некой… апатии, что ли. Она может себя обслуживать и выполняет простейшую работу по дому. Но на себя прежнюю она совсем не похожа. Не думаю, что вам стоит допрашивать ее по этому делу.

— Не будем, потому что там и смысла нет. Уже ясно, что она ничего не знает. Все, что нужно, здесь. — Александра опустила руку на папку с документами. — Нам можно пока это оставить?