Вкус свободы - Нидейла Нэльте (2018)

Радость моя переодевшаяся из дома выходит, брюки как хорошо сидят, футболка все рельефы подчёркивает, какой же ты у меня… В душе что-то такое поднимается, хочется встать навстречу, прижаться покрепче. Господи, ощутить ещё раз твои губы… Как-то сердце совсем не к месту колотиться начинает.

Хотя лучше бы паранджу надел, честное слово. Но так есть надежда, что Олинка раздеваться не заставит.

Ну её к чёрту, психопатку, может, она ничего не знает, просто дразнится? Хотя, слишком уж быстро отреагировала.

Антер приближается, останавливается на положенном расстоянии.

— Звали, госпожа? — спрашивает почтительно.

— Ты что себе позволяешь? — брызжет слюной Олинка. — Как с госпожой разговариваешь?!

— Олинка, всё нормально, дома я ему разрешила, — говорю.

— Да он у тебя так и вовсе разучится на колени становиться!

Если бы! Я была бы счастлива. Пусть поскорее разучится!

— Иди сюда, — зову, протягиваю руку. Антер садится рядом на диване, Олинка облизывает губы, нет, дорогая, я всё рассчитала, возле него сесть некуда, разве что…

Чёртова паршивка всё-таки встаёт, подходит, оставляя на дорожке мокрые следы, садится на подлокотник рядом с Антером.

— Олинка, — говорю, — мы договаривались…

— Ну я немножко… — просит, проводя руками по его плечам, ощупывая грудь. Лицо Антера буквально каменеет.

— Нет! — возмущаюсь. — Это мой раб! Моя собственность!

— Я думала, мы договорились, ты мне Антера, а я расскажу о… том, что тебя заинтересовало.

Падает с подлокотника прямо ему на руки, якобы случайно, у Антера пальцы в кулаки сжаты, побелели, не подхватил, прижалась, надавила телом на пульт, один из рабов с криком изогнулся. Дрянь.

Антер

Леденящий ужас поднимается откуда-то из глубины души. Слишком хочется верить, что действительно не продашь. Но это не помешает сдать меня в аренду. Неужели тебя что-то заинтересовало настолько, Тали? Думаешь, она на этом успокоится?

Странно, но выходил я почти спокойным, почти поверил, что не только не продашь, но и никого нового не купишь.

Стараюсь не смотреть на хозяйку, Олинка хватает пульт с пояса, протягивает мне:

— На, хочешь, поиграйся, я разрешаю! Ты же, наверное, всегда хотел, да никто не давал…

Кажется, мне не удастся сдержать гримасу отвращения. Знала бы ты, тварь, испытала бы хоть раз…

— Ну всё! — Ямалита вдруг поднимается, стягивает её с моих колен, отбирает пульт, кладёт на стол, старается не смотреть на всё еще извивающегося раба. Корнелева дочка хватает второй пульт — руки, видимо, слишком свободны, занять нечем, Тали отбирает, кладёт на стол… — Ничего мы не договорились! Ты обещала, что не будешь трогать!

Стараюсь не вздохнуть с облегчением, Олинка смотрит на меня, Тали вдруг берёт, сама садится на мои колени боком, ноги кладёт на диван. Вцепляюсь в сидение, чтобы не сорваться, не прижать её к себе, молчу, кажется, краснею. Ненавижу краснеть.

— Раб, мне не удобно, — говорит капризно. — Где твои руки? Почему не обнимают меня?

— Давай я накажу, — тут же вызывается Олинка. — Хоть разочек! А пульт где?

Тамалия

Молчу загадочно.

— А! — осеняет. — В постели остался?

Конечно, где бы ещё. Смотрит наверх, но всё же вспоминает о хороших манерах между свободными, в мою спальню не прёт. Уже легче.

— Могу тебе такое показать… ты же ещё не опытная!

— Спасибо, — говорю, желая проехаться по этой смазливой физиономии, — но мне самой нравится экспериментировать.

— Понимаю, — соглашается.

Замолкает наконец-то. Видимо, соображает, что излишний интерес к чужому рабу проявляет, и злится на себя за то, что так хочется и не дано. С раздражением смотрит, как его руки охватывают мои. Интересно, она действительно рассказала бы? Кто ей тайны Глав доверил? И как вообще контролируется их соблюдение? Или это кто-то таким способом через неё меня пытается прощупать?