Беглец - Виталий Останин

С другой стороны, эта его исповедь… Я ведь его не спрашивал о жизни, лишь о нанимателях, желавших моей смерти. А он всю подноготную о себе рассказал. С чего, интересно? Не с того ли, что мастер Ванг явно устал быть тем, кто он сейчас. Это претило самой натуре одаренного, чья жизнь — бесконечный Путь самосовершенствования. Да, он оступился, упал, а потом долго полз, не находя в себе силы подняться, но кто я такой, чтобы его осуждать? Меня милосердная Гуаньинь вообще из родного мира вырвала только потому, что мое исчезновение ни на что бы не повлияло! Если уж продолжать аналогию, то Ванг хотя бы полз к цели, я же просто лежал в ее направлении.

Да и потом — а кто мои ближники теперешние? Бывший пират, бывшая разбойница, дочь, что предала отца, чиновник, сбежавший от войны, Лиса вот, опять же… К слову, именно ее поведение (ну и мое немного — я же отдал Вангу проигранные им клевцы) расположило его к откровенности и тем словам, что он сейчас произнес. Получается, мы с напарницей были первыми, кто отнесся к опустившемуся мастеру боевых искусств по-человечески?

— Вы ведь не знаете меня, мастер Ванг, — произнес я. — Не знаете моих целей и трудностей, что стоят у меня на пути. Возможно, мой путь закончится довольно скоро, и не лучшим образом. Зачем вам связывать свою жизнь с таким человеком, как я? Не будет ли это опрометчивым решением, о котором вы пожалеете спустя какое-то время?

— У вас хотя бы есть эти цели, — грустно ухмыльнулся наемник. — Я же свои растратил на вино, петушиные бои и скачки. Не думаю, что стану жалеть, оставив их.

Я кивнул, но больше говорить ничего не стал. Как и решения принимать. Пусть уж все идет, как идет. Суждено несостоявшемуся убийце остаться подле меня — пусть. Хотя от пороков ему придется отказаться. Мне игроман и пьяница нафиг не нужен, такому человеку нельзя верить. Надо будет его отдать под надзор Матушки И, с этой старушкой не забалует даже мастер боевых искусств!

«Уже решил все? Планы, я смотрю, строишь…» — мелькнула мысль, и я против воли улыбнулся. Да уж, подсознание в очередной раз сыграло на опережение.

Еще через пару часов мы подъехали к Храму Трех Слез. Точнее сказать, нам пришлось оставить повозку, заплатив вознице за ожидание, и еще минут десять брести по узкой тропе между скал, прежде чем оказаться перед входом в пещеру, над которой построили крохотную, в два этажа всего башенку-пагоду.

Смотрелась она, конечно, эпично. Вот умеют китайцы — не отнять! Западному человеку в голову не придет карабкаться куда-то, где только горным козлам раздолье. То есть полезть-то полезут — мало что ли у нас безумцев и адреналиновых наркоманов, которые жизни не знают без восхождений, погружений и прыжков? Но одно дело покорить вершину. Совсем другое — найти красивое место и сделать его еще прекраснее. Продумать, как оно будет смотреться в лучах утреннего и дневного солнца, потратить кучу денег и сил, чтобы в непроходимые места доставить строительные материалы и рабочих, а потом оставить вот так — для всех. Приходите, смотрите — правда здорово?

— Какая красота! — как выяснилось, Лисица испытывала те же чувства, что и я.

— Да, — с местечковым патриотизмом отозвался Лунный Карп. — Власти города каждый год подновляют здание, наводят порядок в пещере под ним и следят за тем, чтобы тропа была проходимой. Хотя, по правде сказать, мало кто сюда ходит, после того как пала Хань.

Башенка, как сказал наш провожатый, ничего собой не представляла, там даже внутренней отделкой никто не заморачивался — просто для красоты ее поставили. А вот в пещеру тропа была натоптана, у входа лежали связки факелов. Вооружившись которыми, мы вошли внутрь.