Я – бездна - Донато Карризи (2022)

Вдруг на нем осталась ДНК утопленницы из Нессо. Однако не стоило строить иллюзии раньше времени. Поскольку дело не возбуждено и вещи не считались уликами, их, скорее всего, вернули Роттингерам. Так что они могли уже потерять или выбросить ненужный платок, как в больнице поступили с кусочком ногтя.

Мысли Охотницы снова обратились к загадочному спасителю. Вокруг него стремительно сгущалась мрачная атмосфера неразгаданной тайны. Как будто в доказательство этого Охотницу била дрожь. «Опять паранойя, — думала Охотница. — Или все-таки нет».

С женщиной из озера произошло что-то ужасное. Что происходило здесь и сейчас. Снова.

29 ноября

«Держи рот на замке, — думал мальчик. — Молчи». При попытке что-либо сказать изо рта вырывался сип и потоки слюны. Приходилось сплевывать. Оставалось только молчать.

— Что с тобой? Чего замолчал? — спросила Мартина, направляя машину в плотном потоке.

Она усадила мальчика на переднее сиденье и пристегнула. Их лица на мгновение оказались совсем близко. Он чувствовал ее дыхание. От нее пахло чем-то сладким. Это был самый прекрасный миг в его жизни, но ему было бы стыдно в этом признаться.

Она не собиралась мириться с его молчанием.

— Хочешь послушать радио? — спросила Мартина и потянулась к приемнику. Он перехватил ее руку. Музыку он не любил. Каждый раз, когда Микки наведывался к Вере, она включала музыку, чтобы соседи не слышали, что они творят.

— Он испытывает тебя на прочность, — оправдывалась Вера. — Микки хочет, чтобы ты вырос сильным. Настоящим мужчиной, прямо как он.

Но мальчик боялся его как огня, ему надоело учиться смелости через страх. Иной раз он с нежностью вспоминал прежних ухажеров Веры. К счастью, приехала Мартина и забрала его. И спустя месяц, который он провел в больнице, она везла его в детский дом, где жили такие же дети. Но ни волосы, ни зубы у него больше никогда не вырастут. А значит, над его шрамами станут смеяться.

— Мартина, что не так с моим прошлым? — спросил он, прикрывая рот рукой.

Девушка на мгновение взглянула на него и снова перевела взгляд на дорогу.

— Ты это о чем?

— Ты сказала Вере, что, если усыновители узнают о моем прошлом, никто не захочет меня взять. Что с ним не так?

— Ты все неправильно понял, — ответила Мартина, не глядя на него.

До коричневой громады приюта они добрались уже под вечер. Чемодан мальчик не взял — все вещи были на нем. Мартина сказала, ему выдадут все, что нужно.

— Здесь ты будешь в безопасности, — заверила она.

Он понял, что она намекает на Микки. Ему снова удалось уйти. Когда он спросил о Вере, Мартина ответила, что его мама больна и ее теперь будут лечить.

— Слушай, — сказала Мартина, наклоняясь к нему и глядя прямо в глаза. — Не стану тебе врать. Сначала будет нелегко. Но со временем все наладится, и тебе здесь понравится.

Мальчик не понял, что она имеет в виду, не знал, чего ждать, чего бояться. Перед отъездом Мартина наклонилась и поцеловала его в лоб. Вера не сделала этого ни разу в жизни. Потом Мартина ушла.

Все еще чувствуя на лбу влажный отпечаток ее губ, мальчик пошел вслед за монахиней по длинным пустым коридорам. В здании было холодно и пахло супом. Они вошли в большую темную комнату. Повсюду были расставлены кровати, и на каждой — спящий ребенок. Монахиня указала ему свободное место.

— Завтрак в семь, — буркнула она, протягивая ему крохотное полотенце и мыло. — Тщательно умойся и не забудь прочесть молитву, — добавила она и ушла.

Когда ее шаги затихли, он разделся, положил вещи на стул и забрался под одеяло. Закрыв глаза, он постарался как можно скорее заснуть.