Сводные - Жасмин Майер (2021)

Мне остается только подглядывать. Только смотреть на то, что я никогда не смогу получить.

А вот Феррари смогу.

Обхватываю пальцами пульт в кармане. Если сигнализация не сработает, это еще полбеды. Худшее, что может случиться, это если система заподозрит, что это взлом и завопит об этом на всю Ивановскую.

Нажимаю на кнопку.

— Ты чего, дура, творишь?!

Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Розенберг орет на какую-то другую балерину, а моя висит на нем жалкой тряпочкой. Даже в свете фонарей видно, как ей плохо.

— Она ж не ела с утра ничего! Куда ты в нее двести грамм виски вливаешь сразу!

— Да я ж не знала, Яков!

Срываюсь с места, перепрыгивая через тачку Луки, потому что нет времени ее обходить.

— Кай, садись! Сигнализация сработала! Тут сейчас полно ментов же будет!

Оглядываюсь на Феррари, а та орет истошным голосом и мигает фарами, как дама в беде. Худший сценарий сработал. Кто бы сомневался.

— Не могу.

— С дуба рухнул?! Как знаешь, а мне лишние приводы ни к чему.

Лука буксует, отдает задний ход, пользуясь тем, что улица еще не запружена зеваками. А те уже валят из клуба. Вдали уже мчатся рыцари в погонах, предусмотрительно предупреждая сонную округу сиренами.

— Юль, Юль! Ты меня слышишь?!

Отпихиваю Розенберга в сторону и ловлю обеими руками балеринку. Как можно было так быстро нажраться?!

А хотя, чему я удивляюсь. В ней весу-то совсем нет. А с непривычки да на голодный желудок. Неудивительно.

— Какого черта, Яков! — ору на Розенберга.

— Кай, ты откуда? Епт, да я не виноват! Я позже пришел. Это ее подружки вместо сока подсунули, ну она и хлебнула от души чистого.

— Кай? — едва слышно шепчет балеринка. — Это ты?

Вокруг нарастает шум. На звук Ферарри выбегает ее хозяин, пытается открыть машину, но та из-за моих проделок заблокирована. Бестужева окружают прибывшие полицейские.

— Руки вверх!

— Эй? — хмурится Марк Бестужев. — Это моя машина!

— Все так говорят. В участок и разберемся.

— Марк, что здесь происходит? — вмешивается еще один мужчина.

— Ничего такого, Воронцов! Просто меня арестовывают за взлом собственной машины! — хохочет Бестужев. — Ну едем или нет?

Сбитый с толку лейтенантишка выдыхает при виде капитана Морозова. Вот только его не хватало!

Подхватываю балерину на руки, набросив ей на плечи собственную куртку, и говорю Розенбергу:

— Говорить буду я, ты молчишь.

— Мне так плохо, — шепчет Юля. — Я сейчас…

— Я знаю. Ты главное не парься, все нормально.

— Кай…

— Вот так встреча, — раздается громогласное, и я каменею.

— Капитан Морозов? Не могу остаться поболтать, у меня тут сестра перебрала.

— Да уж, конечно. Так я и поверил. Снова ты, Гронский. И снова на месте предполагаемого угона.

— Какого угона? Я приехал за сестрой.

— Быстро же ты стал примерным старшим братом.

— Можно мы поедем?

— Сначала я задам несколько вопросов.

— Кай… — как-то странно булькает Юля.

Морозов подходит еще ближе, пристально вглядываясь в мои зрачки.

И тут Юля сгибается пополам. Содержимое ее желудка выплескивается прямо на его начищенные ботинки.

Так держать, сестренка.

Морозов поднимает на меня перекошенное от гнева лицо. Рядом подозрительно сопит Розенберг, и Морозов делает предусмотрительный шаг в сторону.

— А я ведь говорил, что ей реально плохо, капитан. Так что, мы едем или набрать ее отца и предупредить, что Юля проведет ночь в участке в таком состоянии?

— Прав у тебя нет.

— Мы на такси.

— Учти, что в твое перевоспитание я не верю, — цедит Морозов.

Я и сам не верю.

Морозов направляется обратно к Бестужеву. А Розенберг рядом сплевывает куда-то за спину и говорит:

— Чуть сам не блеванул. Ладно, поехали.

Стой, где стоишь, Кудряш.

— Ключи от машины. Быстро.