Его игрушка - Оливия Лейк

— Я говорил, что платье просто возмутительное? — шепнул, прижимая меня к стенке лифта, который тронулся буквально секунду назад, и Джейсон тут же кинулся в бой. Глубокое клинообразное декольте распахнулось еще больше, а горячие губы тут же поймали сосок.

— Нас же увидят! — шепнула я, взлохматив светлые волосы. Джейсон сумасшедший! Безумец просто!

— Не увидят, поздно уже, — слова только сорвались, а лифт уже притормаживал на двадцать первом этаже. — Черт!

Я попыталась придать платью подобающий вид; Джейсон только мешал.

— Миссис Чамберс! — галантно поздоровался он, пропуская старушку с крошечной собачкой в центр, и возмутительно сексуально улыбнулся ей.

— Джейсон! — просияла она. — Мисс, — мне только кивнула. Похоже, для многих он холостяк.

— Вы припозднились.

— Мы с Петти гуляли в розарии…

Они завязали непринужденную беседу, не отвлекаясь на смутившуюся меня. Я надеялась прийти в себя, но и тут меня ждало… не разочарование, возмущение! Джейсон с умопомрачительной улыбкой расспрашивал про собачку и досуг соседки, а правой рукой лез мне под юбку — спасибо глубокому разрезу. Палец погладил складочки через гладкий шелк, затем по-хозяйски смял ткань и принялся исследовать внутренний мир моей промежности: Джейсон раздвигал чувствительные нижние губы и массировал клитор, обводя по кругу. Я краснела и бледнела от стыда и от удовольствия, которое получала от порочных ласк. Мне казалось, я слышу влажные звуки, с какими его один затем и второй палец входили в меня. Хорошо, что миссис Чамберс стояла к нам спиной, лишь слегка повернув голову.

— Доброй ночи, — пожелала она и вышла на этаж ниже нашего. Я практически сползла по стенке — ноги дрожали, а внутри все плавилось.

— Что ты за человек… — шепнула, когда Джейсон сгреб меня и подхватил на руки.

— Я не человек, — ответил он и накрыл мои губы своими. Мы так и шли по мягкому ворсу темно-вишневого ковра. Я обнимала ногами его поясницу и пила мед с его губ. Платье сползло с плеч, открывая грудь, и полностью оголило бедра. Если нас увидят — шок обеспечен, но я успокаивала свою стыдливость тем, что мы все-таки женаты. Нам можно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Парадная дверь отворилась, когда член Джейсона уже был во мне. Он громко захлопнул ее и впечатал меня в стену. С влажными шлепками входил и выходил, впиваясь в шею зубами. Завтра будут следы. Его следы. Джейсону можно. Ему все можно.

— Тебе хорошо?

— А-аа, — выдохнула я, захлебываясь неожиданным оргазмом. Джейсон подхватил меня под ягодицы и, донеся до толстого ковра в гостиной, уложил на пол. Я лежала с голыми бедрами, в мокрых трусиках, в сиянии страз и кристаллов — довольная и счастливая. Джейсон делал меня счастливой. Обижал, оскорблял, унижал, но именно с ним я чувствовала себя женщиной, желанной и нужной. Да, у меня стокгольмский синдром, любовь к мучителю. А у него, интересно, что ко мне? Вероятно, я всего лишь неплохо удовлетворяла его сексуальные вкусы и потребности, но иногда этого достаточно. Я не стремилась попасть в его сердце. Я не собиралась оставаться в нем. Нет, вру, хотела. Конечно, хотела. Очень.

Джейсон полностью разделся. Его член напряженно покачивался, с тяжелой, налитой кровью головкой, в тусклом свете ночника блестевший от обилия моих соков. Мне захотелось взять его в рот. Я встала на колени и потянулась к застежкам платья.

— Оставь! — велел Джейсон. Он обхватил мою грудь, крепко сжимая, и провел головкой по губам. Я приняла его с удовольствием, на всю длину, часто дыша и убирая зубы. Какой же он огромный! Но я уже начала привыкать: к размеру, вкусу, запаху мужскому. Моя ладонь осторожно мяла мошонку, а язык вылизывал головку. Она распухла от напряжения, готовая выстрелить, но Джейсон неожиданно вышел из моего рта, играя с губами, обводя их контур. На мгновение отошел к тумбе и достал черно-красный кожаный кляп.