Его игрушка - Оливия Лейк

Она все та же скользкая тварь, змея, подбирающаяся бесшумно туда, где теплее. Но сколько ее ни ласкай — она ужалит. Дурак! Какой же я дурак! Знал же это и все равно подпустил ее близко. Я хотел бы сказать, что ничего не чувствую, кроме брезгливости и отвращения, но это было бы ложью, самообманом. Шлюхе Дэдэ удалось пробраться ко мне в сердце, душу наизнанку вывернуть, корни пустить во мне. В первый раз ее предательство вызвало шок и гнев, сейчас тоже гнев, а еще боль и разочарование. Я знал, что за этим последует — пустота. Снова. Только в этот раз она меня сожрет. Ну что же, я помогу ей. Во мне больше не будет человека, до которого сможет достучаться женщина. Никакая блядь с дыркой между ног больше не войдет в мой дом. В моей жизни не будет зеленоглазых сук. Дэдэ не будет!

Я достал мобильный и позвонил Тому.

— Ты где? — Ага, понятно — уехал. — Дружище, входим во вторую фазу. От Саймона Коннелли и его чертовой компании места живого не должно остаться! — Я горько усмехнулся, слушая рациональные наставления Тома. Мне плевать было на расходы и возможные последствия. Раздавлю гада. Еще бы шлюху его уничтожить, но… В отношениях с Дэдэ стало слишком много «но». Но это пока. Скоро там будет пусто.

Я отключился и рывком открыл потрескавшуюся дверь. Ох уж эти люди с ущемленным эго! Ведь в начале нашего с Саймоном конфликта лежал пустяк: я руки ему не подал при знакомстве, пошутив про подозрительное обилие перстней. Я был молод, слегка пьян и в отвратительном настроении. Все посмеялись и даже он. Вот только у Саймона после этого появилась идея фикс: доказать, что к геям он отношения не имеет, а когда стал во главе «AMG групп» захотел еще и статус лучшего управленца получить. Если в личной жизни он действительно не педик, то в бизнесе оказался чистым пидором!

Я достал из морозилки бутылку бурбона и начал пить. Горе заливать. Мысли о своей блудливой жене вытравлять. Напиться и забыться. Чтобы не выйти к ней и не задушить собственными руками. Сколько же ей нужно денег, чтобы быть верной? Чтобы быть рядом? Сколько нужно было ей предложить, чтобы по членам не прыгала? Чтобы с Саймоном не связалась?

«Она просто тебя не любит. И никогда не любила», — шепнул противный внутренний голос. Я сделал большой глоток прямо из бутылки. Моя ненависть увеличивалась прямо пропорционально уменьшению моей трезвости. А кого, блядь, она любит? Ублюдка Саймона? Да какого хрена вообще! Чего тогда подо мной стонала, как сука течная? Чего ластилась кошечкой ласковой? Что же я олухом таким оказался и фальши ее не распознал?

«Не распознал», — снова включился мерзкий голос.

— Да пошел ты нахер! — ответил ему, поднимаясь. Сколько просидел — не знаю, но штормило меня знатно. Алкоголь справился с задачей «напиться», а вот «забыться» не получалось. Что же, значит, клин клином. Боже, благослови Америку, в которой шлюх больше, чем грязи. Дэдэ не одна такая: есть поумелей, и покрасивей.

«Для тебя нет», — блядь, он заткнется сегодня? Я нажал на ручку входной двери — в интересах Дэдэ не караулить меня. Для нее это может очень плохо кончиться.

В клуб приехал с изрядно замутненным рассудком и полностью попранными границами морали и нравственности. Упал на диванчик в вип-зале, взял еще выпивки и сразу трех шлюх. Одна танцевала, тряся большими сиськами, вторая терлась о пах, стараясь распалить меня, третья с энтузиазмом мастурбировала, раскинув длинные ноги, надрачивая возбужденный клитор. Я хорошо платил, чтобы они были готовы на все. Да, они продажны, но честно об этом заявляют, а честность, как и верность, в последнее время большая редкость.

Я выпил еще. И еще. Когда разлепил глаза, солнце нещадно заливало комнату. Сколько времени? И где я? Приподнял голову, осматриваясь. Так, спальня моя. Я сел в постели, взъерошил волосы. Во рту кошки нагадили, в голове каша, в сердце полный хлам, а в душе пустота. Ни черта не помню из вчерашней ночи!