Его игрушка - Оливия Лейк

Это привело в чувство, помогло собрать себя, не в единое целое, но близко к этому. Половину ночи я ругала себя за идиотизм и истерично хохотала над собственной глупостью. Решила поиграть в суперагента — Джеймс Бонд недоделанный! Все, никаких игр больше. Мне поможет только правда. Будет непросто: Джейсон сложный и тяжелый — мне придется многое вытерпеть и выслушать, прежде чем он позволит заговорить, но я готова ко всему. Так я думала, пока не открылась дверь.

Всего мгновение передо мной был мой Джейсон, знакомый, любимый, так необходимый мне, затем появился незнакомец с пустым, равнодушным взглядом. Не было злости, ненависти, обиды, только холодное безразличие. Он даже смотрел будто бы сквозь меня.

— Что. Тебе. Здесь. Надо? — он чеканил каждое слово. Лучше бы он кричал на меня, а так… Просто кол в сердце.

— Джейсон, выслушай меня, — шепотом молила я. — Пожалуйста.

— Красавчик, — услышала томное контральто, — я не могу найти белье.

Я ошарашенно хлопнула ресницами, рассматривая появившуюся в широком проеме гибкую обнаженную мулатку. Губы Джейсона скривились в хищном оскале, и он нарочито медленно привлек ее к себе.

— Оно тебе не понадобится, — а мне презрительно бросил: — Вон пошла.

Девушка довольно улыбнулась, потершись о его плечо грудью, разве что не мурлыкая от удовольствия, а я сглотнула горькую слюну, заполнившую рот. Это что же? Мы только вчера расстались, а в его постели уже новая женщина…

— Джейсон, пожалуйста, не делай этого с нами, — тихо прошептала я, не сдержав одинокой слезы. — Дай мне шанс…

Он не прерывал меня, но слова застревали в горле. Мой взгляд то и дело цеплялся за темную спину его любовницы, мелькавшую в коридоре.

— Кто это, Джейсон? — не выдержав, задала, пожалуй, глупейший вопрос. И получила за это по достоинству.

— Ты смеешь отчета у меня просить?! — глумливо поинтересовался он. — Это шлюха, такая же, как и ты, только сразу назначает цену. Если не испаришься за секунду — решу, что напрашиваешься на тройничок. Хотя, — в его глазах вспыхнул демонический огонек, и Джейсон грубо схватил меня за руку, — оставайся, это будет весело.

— Пусти! — испугалась я.

Джейсон и не думал исполнять мою просьбу, дернув на себя.

— Ты ведь хочешь этого! Хочешь, чтобы я оттрахал тебя прямо здесь, а? Трахнуть тебя на глазах у соседей, моя святая шлюха? Тебе ведь нравилось это! — Он крепче сжал меня, словно раздавить хотел. — Нравилось, отвечай?

— Отпусти! — вырывалась я, отпихивая его. — Не смей прикасаться ко мне! — Я извернулась и все же дала ему пощечину. Пальцы только скользнули по слегка колючей щеке, но этого хватило, чтобы вызвать недоумение. Я ногтями впилась в руку, удерживавшую меня, царапая до крови, и, ощутив свободу, бросила бежать.

Зачем я сделала это?! Зачем пришла к нему?! Я не нужна ему! И объяснения не нужны. Он без суда и следствия, без права на защиту записал меня в предательницы и бросился в объятия продажной любви.

Слезы заливали лицо, а сердце грозило выломать грудную клетку. В Джейсоне нет ни капли эмпатии, он не способен на душевную близость — иначе его потребность в разрушении объяснить нельзя. Он быстро решает и моментально ломает все, что строилось с большим трудом.

Я била по кнопке вызова лифта, надеясь исчезнуть, просто испариться. Не хочу его видеть. Не могу просто. Просто не могу! Как он мог! Все, сейчас больше нет человека, которого я хотела вернуть. Там вообще больше нет человека. То, что он хотел сделать… Я даже мысленно не могла повторить.

— Давай же! — снова ударила, когда меня резко качнуло на сто восемьдесят градусов. Джейсон. Я испуганно сжалась. Я боялась. Теперь боялась по-настоящему.

Он схватил меня за плечи и хорошо встряхнул.

— Что тебе надо? Нахера ты приперлась? — Он встряхнул меня еще и еще раз, больно впиваясь пальцами в кожу. — Что же ты за тварь такая! Неужели мало тебе, добить пришла?