Право на свободу - Ольга Валентеева (2021)

— Эжен, я прошу тебя! — Отец пытался воззвать к моей совести. — Прошу, слышишь? Не хочешь подумать о себе — подумай о нас. Я уже потерял тебя однажды и ни за что не хочу испытать это снова!

Я все понимал. И его обиду, и отчаяние. Но если мы будем на территории посольства, туда придут следом за нами.

— Мы останемся здесь.

— Я поговорю с Деей, — нахмурился отец.

— Даже не думай!

— Ты сейчас говоришь не только о своей жизни, Эжен, но и о ее тоже. Понимаешь? У нас есть возможность вас защитить. Да и враги лишний раз подумают прежде, чем соваться. Пожалуйста! Не будь эгоистом.

Эгоистом? Кем-кем, а им я точно не был. Но обсуждать вопрос переезда не собирался. Вот только папа меня не слушал и не слышал. Он был взбудоражен, заметно нервничал. Хорошо хоть Кристин с собой не притащил. А мог бы! И сестру, как последнее весомое доказательство.

— Как малышка? Как тетя Крис? — Я решил сменить тему, но папа не поддался.

— Эжен, дело не в нас, а в тебе.

— Я подумаю. Слышишь? — Решил прекратить этот пустой спор. — Подумаю! Обещаю. Но мне надо обсудить все с друзьями.

— Ладно, не буду на тебя давить, Эжен. Проводишь меня?

Проводить? С чего бы это? Или я становлюсь слишком подозрительным? А может, отец считает, что в доме нас подслушивают? Но я без вопросов пошел за ним. Папа рассказывал, как малышка изводит Макса просьбами поиграть, а Кристин ревнует. Я смеялся — впервые за долгое время. И чувствовал настоящее семейное тепло. Так мы дошли до ворот. Серебристый посольский автомобиль напротив них. Отец распахнул ворота, как-то скомкано попрощался и сел в авто. И что это было?

Я уже развернулся, чтобы уйти, когда услышал голос:

— Эжен!

И от одного звука этого голоса внутри разлилась волна такой неизбывной тоски, что захотелось сесть на землю и сидеть, не шевелясь. Потому что он принадлежал моей маме.

Я обернулся. Мама стояла чуть поодаль, в тени деревьев. На ней было ярко-голубое платье с белым кружевом. Белая накидка сползла с плеч, но мама будто этого не заметила.

— Эжен, — повторила она, делая шаг ближе. А я не хотел пускать ее в дом. Это не значит, что не любил свою маму, но где-то в глубине души осталась обида, и сейчас она подняла голову.

— Зачем ты пришла? — спросил я спокойно.

Мама удивленно моргнула. Не такого приема ожидала? А какого? Что брошусь ей на шею? Она даже не узнала меня. Посмотрела, как на чужого человека. Разве это возможно? Чтобы мать не узнала ребенка? Я понимал, насколько глупо обижаться, и ничего не мог поделать.

— Эжен, дорогой. — Она попыталась меня обнять, и я приказал себе не вырываться. Она — моя мама. Что бы ни произошло. — Ты так изменился!

В ее глазах были слезы. А мне хотелось, чтобы она ушла. Почему так? Ведь у меня не было обиды на отца, а тут… Была!

— Прости, я не настроен разговаривать, — сказал ей и дернулся к дому, но мама схватила меня за руку. Ну, папа! Сам ведь привез ее и уехал. На что он рассчитывал? А она сама?

— Сынок, ты что? — Мама не понимала. — Хороший мой. Что с тобой произошло?

Коснулась волос. Да, я слегка сменил «масть». И что с того?

— Со мной произошла сила ай-тере, — ответил я. — Не о чем беспокоиться. Я жив, здоров, у меня все благополучно.

— Зачем ты так?

Мама отступила. Она смотрела на меня с горечью, и становилось очень стыдно. Я ведь любил ее, очень скучал, но сейчас она казалась мне чужим человеком. Потому что и сам я стал совершенно другим, и пока что привыкал к себе новому.

— Ты обижаешься на меня? — Она смахнула слезы. — Что я могла сделать, Эжен? Я не иль-тере.

— Ты могла бы позволить мне остаться в Эвассоне, — ответил тихо.

— Ты — мой сын.