Платина и шоколад - Чацкая Настя

Гермиона летит по коридору с такой яростью, что её красивые волосы хлещут по худым плечам. Господи, исправляй теперь всё, что заварил.

Драко не составляет труда догнать её. Приноровиться к шагу. Заглядывая в лицо, которое, на удивление, не покрыто слезами.

Она злится. Стеклянный взгляд упирается в темноту перед ними.

— Куда ты?

— Ты за этопрощения просил, да? — шипит, игнорируя вопрос.

— Нет. Стой, Грейнджер. Остановись.

И, видит Мерлин, от этих перепадов у Малфоя рвёт крышу. Только что от её криков звенело в ушах, а теперь слова слетают с губ почти бесшумно.

— За это! Скажи, блин, что не за это, и я превращу тебя в крысу.

— Ладно, всё. Ты права, довольна? — он вскидывает руки в примирительном жесте. Который, естественно, остаётся проигнорированным.

Она запыхалась, но всё равно шагает вперёд.

Что остаётся? Подрезать, остановиться, взять за плечи и встряхнуть.

— Остановись, я прошу. Мне нужно сказать.

И тут же поймать взгляд, не хуже авады. Даже авада лучше, потому что в следующий же момент Грейнджер лупит его по рукам и выворачивается.

— Мне всё равно! — снова крик в лицо. — Мне всё равно, что тебе нужно, ясно? Ты… ты просто… грр!

Трясётся, как битая собака. Драко стискивает челюсти и снова хватает её за плечи. Она снова бьёт ладонями по его запястьям:

— Пусти, на фиг, Малфой, иначе пожалеешь!

Как эти слова похожи на его собственные. Но Драко только сильнее встряхивает её.

— Господи, можешь ты просто выключить эту упрямую суку на пару грёбанных секунд и послушать меня?

— Оставь меня в покое!

— ДА, я облажался! — и это теперь его рёв.

Такой громкий, что, кажется, стены дрогнули. Даже Гермиона заткнулась, хлопая ресницами. Правда, не надолго, потому что в следующую секунду уже снова вздёрнула подбородок.

— Ты не облажался, — говорит она, сжимая пальцы в кулаки и снова пытаясь вывернуться из рук. — Ты соврал мне. Ты врал мне эти дни. Я ничегошенькине знала, а ты и не собирался говорить мне! Как тебе, а, Малфой? Как тебе смотреть на глупую Грейнджер и смеяться от того, что она не в курсе, какая хренова опасность висит над её семьёй?!

Семья. Бля, она решила мне рассказать, что такое опасность, грозящая семье?

Дура.

— Ладно! — он оттолкнул её от себя, едва не заставив потерять равновесие. — Ты знаешь. Ты знаешь теперь. Чтоты сделаешь?! Что изменилось? Чем ты поможешь им?!

— О, просто уйди! — рявкает дрожащими губами и обходит его в пару шагов.

— Да твою же мать, куда ты?

— Хватит волочиться за мной.

— К Поттеру, да? Думаешь, ему есть дело?

— А тебе?! — Гермиона так резко оборачивается, что Драко налетает на неё со всего ходу. — А тебе есть дело?!

Молчит и тяжело дышит. Так близко, что можно просто податься вперёд, чтобы закрыть этот наглый, изводящий его рот, поцелуем. Только она явно не позволит. Откусит язык к чёртовой матери.

— Не смущает, что это Поттер слил тебя?

— Что, прости?

— Это он сказал Миллеру о том, что твои родители в Австрии! — Блин, зачем ты говоришь это, Малфой? Закрой рот, пока не поздно.

Но уже поздно, походу.

Потому что Грейнджер фыркает. Громко и как-то неестественно.

— Господи… ты жалкий, как… — она качает головой. — Я не знаю.

Ну и…

Насрать, блин.

— Дай знать, когда подберёшь нужный эпитет, — цедит он сквозь зубы. — А я пока ещё немного подрочусь со всей этой хуйнёй, чтобы вытащить наши задницы из дерьма, если ты не против.

В коридоре повисает тишина.

И чёрт знает, что она означает.

Просто какой-то выворот мозгов, а не вечер.

Драко запустил руку в волосы и медленно выдохнул, отворачиваясь. Нужно взять себя в руки. Ты заслужил. Всё действительно заслужено. Но, блин, не от неё, не этим тоном. Когда она говорит так, он чувствует себя втрое более виноватым.