Подкидыш - Филиппа Грегори (2013)

— Я вынужден продолжить, сестра. Я был сюда послан, дабы произвести здесь всестороннее расследование, так что я вынужден продолжить. Кроме того, я и сам обязан понять суть происходящего. Мне необходимо выяснить все, чтобы понять…

— Нет никакой необходимости выяснять все… — прошептала она. — Эта злодейка, наша бывшая аббатиса, исчезла, и мне все равно, что она там делала с помощью этого шила и ягод белладонны…

— Мне нужно понять суть, — повторил Лука и извлек из мешка последний предмет — монастырскую расходно-приходную книгу, которую Фрейзе ловко стащил у сестры Урсулы.

— Все записи здесь в полном порядке, — тут же заявила она, вновь обретая былую уверенность. — Никто не смог бы доказать, что списки проданных товаров и сделанных на эти деньги покупок, предназначенных для монастыря, хоть в чем-то не совпадают. Я весьма добросовестно отношусь к своим обязанностям и неплохо послужила этому монастырю. Я всегда заботилась о нем, как о своем родном доме. Я трудилась во благо всех его обитательниц, как если бы была здесь настоящей хозяйкой; по сути дела, мне приходилось всем здесь командовать, даже судить монахинь за совершенные проступки.

— О, ты, несомненно, отлично управляла здешним хозяйством и решала различные монастырские проблемы, — заверил ее Лука. — Вот только в списке проданных товаров не хватает одного звена. — Он повернулся к клирику. — Брат Пьетро, посмотри-ка внимательно и скажи мне: ты видишь где-нибудь здесь упоминания о доходах, полученных за сбытое золото?

Пьетро как ни в чем не бывало взял в руки амбарную книгу в кожаном переплете и быстро перелистал страницы.

— Яйца, — бормотал он себе под нос, — овощи, кое-что из шитья, стирка, переписывание текстов… нет, никаких доходов от продажи золота я не вижу. Золото тут совершенно точно не указано.

— Ты же прекрасно знаешь, брат Лука, что я этого золота не брала! — сказала сестра Урсула, умоляющим жестом касаясь его плеча. — Я ничего не украла! Этим занималась госпожа аббатиса. Это она, ведьма, посылала монахинь замачивать очески в речке, она собирала потом золотую пыль и отсылала ее на продажу. Я же все это тебе уже рассказывала. Да ты и сам все видел. Это не я! Никто никогда не скажет, что я этим занималась. Это все ее рук дело!

— Золото? — изумленно воскликнул дон Лукретили, стараясь все же сохранять подобающее его положению достоинство. — Какое такое золото?

— Госпожа аббатиса и ее рабыня с помощью монахинь добывали в ручье, принадлежащем аббатству, золотой песок и продавали его, — быстро пояснила сестра Урсула. — Я случайно узнала об этом, когда они в первый раз привезли мокрые очески и развесили их на просушку. А нашему следователю это стало известно только вчера.

— И где же это золото сейчас? — спросил Лука.

— Продано купцам на Виа Портико д’Оттавиа, полагаю, — она гневно сверкнула глазами. — А все доходы достались этим ведьмам. И мы никогда ничего вернуть уже не сможем. И ничего никогда наверняка не узнаем.

— Кто же его продал? — спросил Лука, словно ему просто любопытно это узнать.

— Ее рабыня-еретичка, разумеется. Это наверняка она ходила к евреям, которые занимаются скупкой золота, — быстро ответила сестра Урсула. — Уж она-то знает, как в таких случаях поступать нужно и как с ними торговаться. Она, конечно же, и язык их знает, и торговаться умеет — ведь она из тех же краев, что и они, и такая же еретичка. И такая же алчная, как они, готовая на чем угодно нажиться. И такая же отвратительная, как и они… даже хуже!

Лука только головой качал, глядя на нее; казалось, ему жаль, что она так легко угодила в расставленную им ловушку.