Подкидыш - Филиппа Грегори (2013)

— Ишрак училась в Испании у мавританских врачей. Мой отец возил нас обеих к испанскому двору, когда там понадобились его советы по организации нового крестового похода. Ишрак потом осталась там учиться у одного из величайших врачей современности; она изучала разные травы, в том числе и ядовитые, способные и одурманить человека, и убить его. Мы с ней давно подозревали, что монахинь кто-то пичкает подобным зельем. Кроме того, мне и самой снились совершенно невероятные сны, сущие кошмары, а просыпалась я с кровоточащими ранами на руках…

— У тебя тоже появлялись на руках стигматы? — прервал ее Лука.

— Мне так казалось, — сказала она, сразу помрачнев при воспоминании об этом. — И сперва я очень растерялась. Я решила, что эти отметины настоящие, что это просто чудо, хоть мне и было очень больно.

— Так это ты приходила ночью ко мне в комнату и показывала свои руки?

Она молча кивнула.

— В этом же нет ничего постыдного, — попытался ласково успокоить ее Лука.

— Но у меня такое ощущение, будто это страшный грех, — тихо возразила она. — Это ужасно, когда во сне у тебя появляются такие же раны, как у Господа нашего, и ты просыпаешься с растревоженной душой, потому что тебе снилось, как ты бежала, пронзительно кричала…

— И ты решила, что эти страшные сны связаны с воздействием ягод белладонны?

— Да. Ишрак тоже так считала. Она была почти уверена, что их дают всем монахиням. Сама Ишрак никогда в трапезной не ела, она питалась со слугами, и у нее никогда не бывало таких снов. И ни у кого из слуг тоже. Только у тех сестер, которые ели в трапезной, в частности тамошний хлеб. А когда сестра Августа столь внезапно скончалась во сне, Ишрак догадалась, что сердце ее перестало биться из-за длительного воздействия яда; она знала, что он накапливается в теле человека и, если принимать его постоянно даже в небольших количествах, он в итоге тебя убьет. Вот мы и решили вскрыть тело сестры Августы и поискать у нее в желудке ягоды белладонны.

Брат Пьетро перестал писать и прикрыл глаза рукой, словно перед ним вновь встало жуткое видение: две молодые женщины, обнаженные руки которых по локоть выпачканы кровью, потрошат мертвеца.

— Это очень большой грех — прикасаться к мертвому телу, — внушительно заявил Лука. — А вскрывать труп — это к тому же тяжкое преступление.

— Но для Ишрак это вовсе не грех и не преступление! — тут же бросилась на защиту подруги Изольда. — Она не нашей веры, она не верит в воскресение мертвых. Для нее это вскрытие было не бóльшим грехом, чем решение вопроса о том, от чего умерло то или иное животное. Ведь врачи часто вскрывают тела мертвых животных, выясняя причину их смерти. Вы ни в чем не сможете ее обвинить, кроме того, что она практикует медицинское искусство.

— Но для тебя это был большой грех, — стоял на своем Лука. — Действо, по-моему, совершенно богомерзкое. Как могла ты — юная благородная девица — заниматься такими вещами?

Она покаянно склонила голову.

— Да, для меня это был большой грех. Но я понимала, что сделать это необходимо. И я ни за что не позволила бы Ишрак заниматься всем в одиночку. Я полагала, что должна… — Она помолчала. — Я полагала, что должна быть мужественной. Ведь я из знатного рода Лукретили. Я считала, что должна быть достойна того имени, которое ношу. И ведь мы действительно нашли в желудке у сестры Августы ягоды белладонны! Они выглядели как маленькие темные комочки. — Изольда сунула руку в карман платья и вытащила оттуда несколько твердых темных комочков, похожих на зерна перца. — Вот что мы обнаружили. Это доказательство того, что мы не зря отправились тогда в мертвецкую!

Лука колебался.

— И эти… штучки вы извлекли из живота мертвой монахини? — с некоторым недоверием спросил он.

Изольда кивнула.

— Да. Нам пришлось для этого вскрыть ее тело, но сделать это было совершенно необходимо. Как еще можно было доказать, что монахинь постоянно пичкали ядовитыми ягодами?