Дама в черном - Гастон Леру (1993)

У Бальмейера было счастливое детство, и вовсе не жестокие удары нищеты привели его, как множество других, к злодеянием и пороку. Сын богатого коммерсанта с улицы Молей, он мог бы мечтать о совершенно другой карьере. Но присвоение чужих денег было его призванием. Еще совсем молодым он посвятил свою жизнь мошенничеству, как другие посвящают ее, например, Горной академии. Его дебют был гениальным и почти фантастическим. Бальмейер украл денежное письмо, посланное банку его отца, получил по этому письму деньги и бежал в Лион, отправив своему почтенному родителю следующее послание:

«Сударь, я отставной военный и кавалер многих орденов. Мой сын, почтовый чиновник, стремясь заплатить карточный долг, присвоил адресованное вам платежное обязательство. Я оповестил всю семью, и через несколько дней мы сможем наконец собрать необходимую для уплаты вам сумму денег. Вы сами отец, сжальтесь же над другим отцом. Не опозорьте моего безупречного прошлого!»

Господин Бальмейер-отец согласился на отсрочку платежа и все ожидал первой выплаты, до тех пор, пока через десять лет судебный процесс не открыл ему истинного виновника происшествия.

Бальмейер от природы обладал всеми качествами мошенника высочайшего класса: быстрой сообразительностью, умением убеждать наивных, чрезвычайной способностью ко всякого рода переодеваниям и перевоплощениям, бесконечной осмотрительностью, доходившей до того, что он менял метки на белье, когда хотел изменить имя. Но особенно его отличали удивительная способность изыскивать различные способы бегства и его кокетство своими мошенническими проделками, даже вызов правосудию, если хотите. Он испытывал величайшее удовольствие, запутывая прокуратуру ложными доносами, зная, как долго полиция задерживается на ложных следах.

Эта склонность мистифицировать судейских чиновников прослеживается во всех его действиях. В полку Бальмейер крадет кассу своей роты и обвиняет в краже капитана-казначея.

Он совершает кражу сорока тысяч франков в торговом доме Фюре и тотчас же обличает перед судебным следователем господина Фюре в краже у самого себя. Это дело осталось в судебных анналах под названием «Телефонный звонок». Бальмейер крадет вексель на тысячу шестьсот фунтов стерлингов из почты коммерсантов братьев Фюре, которые приняли его на работу. Затем он отправляется на улицу Пуассоньер в дом господина Эдмона Фюре и, подражая его голосу, звонит по телефону банкиру Когену, осведомляясь, может ли он учесть вексель. Получив положительный ответ, Бальмейер перерезает телефонный провод, чтобы исключить возможность повторных запросов, и получает деньги через некоего Ривара, известного ему еще по военной службе в Южной Африке.

Отсчитав себе львиную долю, он немедленно спешит в прокуратуру, чтобы обвинить в краже самого обворованного Эдмона Фюре. В кабинете судебного следователя происходит следующий примечательный разговор:

«Дорогой Фюре, — говорит Бальмейер ошеломленному коммерсанту, — я очень огорчен, что мне приходится вас обвинять, но правосудию следует говорить правду. Сознайтесь, эти сорок тысяч франков понадобились вам, чтобы заплатить небольшой должок на бегах, и они были выплачены вашему торговому дому. Ведь это вы звонили по телефону».

«Я?» — бормочет близкий к обмороку Фюре.

«Сознавайтесь, сознавайтесь. Вы же понимаете, что ваш голос узнали».

Несчастный банкир провел в тюрьме Маза неделю, а затем, генеральный прокурор вынужден был принести ему свои извинения. Что касается Ривара, то он был заочно приговорен к двадцати годам каторжных работ.

О Бальмейере можно было бы рассказать еще двадцать историй подобного рода. А его побеги! Будучи однажды арестован, он составляет длинное и нелепое прошение на имя судьи Вильера с единственной целью положить его на письменный стол судьи и, рассыпав лежавшие на столе бланки, бросить взгляд на текст приказа об освобождении арестованных.