Ночной администратор - Джон Карре (2016)

Как только Стрельски сел на свое место, Рекс Гудхью вскочил на ноги. На сей раз он был краток. Никаких шуточек, никаких чисто английских каламбуров, от которых американцы лезут на стену.

Он искренне сожалеет, говорил Гудхью, что кое-кто из подданных Великобритании, многие из которых – люди известные, участвуют в этой афере. Он также сожалеет, что они прикрываются законами британских протекторатов на Багамских островах и островах Карибского бассейна. Он от души рад тем хорошим отношениям, которые сложились у американских специалистов с английскими коллегами в ходе совместной работы. Он хочет возмездия и ждет помощи от «чистой разведки».

– Наша общая цель – схватить преступников и предъявить общественности, – объяснил Гудхью с простотой, достойной самого Трумэна. – При вашей поддержке мы хотим восстановить законность, предотвратить распространение оружия в кризисные регионы и остановить поток наркотиков, – последнее слово в устах Гудхью прозвучало так, словно речь шла о безобидном аспирине, – которые, как мы убеждены, являются валютой, которой картели рассчитываются за вооружение, с кем бы ни заключалась сделка. Поэтому мы просим вас – агентства, располагающие неограниченными возможностями, о безусловном содействии. Благодарю.

Вслед за Гудхью выступил федеральный прокурор, амбициозный молодой человек с голосом, завывающим, как мотор гоночного автомобиля на виражах. Он поклялся, что доведет дело до суда «в рекордно короткие сроки».

Затем Берр и Стрельски ответили на вопросы.

– А как насчет стукачей, Джо? – обратился к Стрельски женский голос из глубины зала, и весь британский контингент поежился от чудовищного жаргона братишек. «Стукачей»!

Стрельски даже покраснел. Было видно, что вопрос ему неприятен. Казалось, он делает хорошую мину при плохой игре.

– Мы думаем над этим, Джоанна, поверьте мне. В таких делах остается только ждать и уповать, что информатор проявится сам собой. У нас есть наметки, у нас есть надежды, наши люди ведут слежку, и мы верим, что очень скоро кто-нибудь из мелких сошек, во избежание худшего, пожелает выступить свидетелем, позвонит нам и попросит это устроить. Это должно произойти, Джоанна. – Стрельски решительно кивнул, как бы соглашаясь с самим собой за всех остальных. – Это должно произойти, – повторил он еще неубедительнее, чем прежде.

Наступило время ланча. И скрыло все прочее дымовой завесой. Никто так и не понял, что Джоанна – ближайшая ассистентка Стрельски.

Все встали и направились к выходу. Гудхью двигался в компании Милашки Кэти и парочки резидентов.

– А теперь, мужики, слушайте меня, – громогласно объявила Кэти, – чтобы никто не подсовывал мне никаких салатиков! Я хочу мяса с тремя гарнирами и сливовый пудинг. Или я никуда не иду. Ведь я «жемагог», Рекс Гудхью! Не суйтесь к нам со своей нищенской миской! Я вас изничтожу, святоша!

́* * *

Вечером Флинн, Берр и Стрельски сидели на веранде дома Стрельски у самого побережья, созерцая трепетание лунной дорожки в кильватере возвращающихся с увеселительной прогулки катеров. Агент Флинн сжимал в обеих руках большую кружку с пивом. Бутылка предусмотрительно стояла рядом с ним. Они перебрасывались случайными фразами. О том, что было днем, никому говорить не хотелось.

– Раньше моя дочь была вегетарианкой, – вымолвил Стрельски. – А теперь влюбилась в мясника.

Флинн и Берр вежливо рассмеялись. Снова наступило молчание.

– Когда ваш парень войдет в игру? – спросил Стрельски, понизив голос.

– В конце недели, – так же тихо отозвался Берр, – с божьей помощью и с помощью Уайтхолла.

– Если ваш парень будет тянуть изнутри, а наш – напирать снаружи, у нас получится «закрытая эксплуатация».

Флинн расхохотался, закачав в полутьме огромной темноволосой головой, будто глухонемой.

Берр спросил, что такое «закрытая эксплуатация».