Тайна леди Одли - Мэри Брэддон (2009)

Но госпожа не удивлялась, она вообще об этом не думала. Она едва слушала, какое ей было дело до опасностей и тревог, поджидающих эту женщину низкого происхождения? Разве не было у нее своих неприятностей, своих трудностей, захвативших все ее мысли?

Она ничего не сказала в ответ на излияния бедной Фебы, едва ли понимая то, что она говорила, пока немного спустя значение некоторых слов не дошло до ее сознания.

— Сгорели в своих постелях, — промолвила наконец госпожа. — Было бы совсем неплохо, если бы твой драгоценный супруг сгорел сегодня вечером.

Яркая картина вспыхнула перед ней, когда она произносила эти слова. Видение этого непрочного деревянного строения, гостиницы «Касл», превратившейся в бесформенную кучу балок и штукатурки, извергающей клубы пламени из своей черной пасти и выплевывающей огненные искры в холодную темную ночь.

Она устало вздохнула, когда видение исчезло, ей не станет лучше, если этот враг умолкнет навеки. У нее был другой, более опасный противник, от которого ничем не откупиться, даже будь она богатой, как императрица.

— Я дам тебе денег, чтобы избавиться от пристава, — сказала госпожа, помолчав. — Я должна отдать тебе последний золотой из моего кошелька, но что из этого? Ты знаешь так же хорошо, как и я, что я не смею отказать тебе.

Леди Одли поднялась и взяла лампу со стола.

— Деньги в гардеробной, — сказала она, — я пойду принесу их.

— О госпожа! — воскликнула вдруг Феба. — Я совсем забыла, я так расстроилась, что совсем позабыла.

— Забыла о чем?

— О письме, которое мне дали для вас, госпожа, как раз перед уходом.

— Какое письмо?

— Письмо от мистера Одли. Он услышал, как муж говорил, что я иду сюда, и попросил меня передать вам письмо.

Леди Одли поставила лампу на стол и протянула руку, чтобы взять письмо. Феба Маркс не могла не заметить, что маленькая, унизанная драгоценностями ручка дрожала, как лист.

— Дай мне его, дай мне его, — закричала госпожа, — я хочу знать, что еще он скажет.

Она почти выхватила письмо из рук Фебы в диком нетерпении, разорвала конверт и отбросила его в волнении; она едва могла развернуть лист бумаги.

Письмо оказалось коротким. Оно содержало следующее:

«Если миссис Толбойс осталась жива после ее предполагаемой смерти, о которой было сообщено в газетах и написано на надгробии на кладбище в Вентноре, и существует в лице дамы, которую подозревает и обвиняет автор этих строк, будет нетрудно найти кое-кого, кто может и желает опознать ее. Миссис Бакэмб, владелица Северных коттеджей в Уайлденси, без сомнения, согласится пролить свет на это дело, чтобы рассеять сомнения или подтвердить опасения.

Роберт Одли

3 марта 1859 г. Гостиница „Касл“, Маунт-Стэннинг».

Госпожа в ярости скомкала письмо и швырнула его в огонь.

«Если бы он стоял передо мной сейчас и я могла убить его, — прошипела она про себя, — я бы сделала это, сделала это!» Она схватила лампу и бросилась в соседнюю комнату, захлопнув за собой дверь. Она не могла видеть свидетеля своего жуткого отчаяния, она ничего не могла вынести, — ни себя, ни того, что ее окружало.

Глава 7

Зарево в ночи

Дверь между гардеробной госпожи и спальней сэра Майкла была открыта. Баронет мирно спал, его благородное лицо было хорошо различимо в приглушенном свете лампы. Дыхание его было спокойным и равномерным, губы изогнулись в полуулыбке — улыбке нежного счастья, которая часто появлялась на его лице при взгляде на свою красивую жену; улыбка снисходительного отца, с восхищением взирающего на свое любимое дитя.