Тайна леди Одли - Мэри Брэддон (2009)

— Черт побери ее доброту! — закричал мистер Маркс- Нам нужны не ее доброта, а ее деньги. Она не дождется от меня чертовой благодарности. Она это делает, потому что должна, а то бы она…

Бог знает, сколько еще наговорил бы Люк Маркс, если бы госпожа неожиданно не повернулась к нему и неземным блеском своей красоты заставила его умолкнуть. Ее волосы были зачесаны назад, легкие и пушистые, они обрамляли ее лицо словно ослепительный пламень. А в ее глазах горел другой огонь — зеленоватые отблески пламени, — что вспыхивали в мерцающих очах разгневанной сирены.

— Прекратите, — вскричала она. — Я пришла сюда глубокой ночью не для того, чтобы выслушивать ваши оскорбления. Каков ваш долг?

— Девять фунтов.

Леди Одли вынула кошелек — игрушку из слоновой кости, серебра и бирюзы — и вынула из него банкноту и четыре соверена. Она положила деньги на стол.

— Пусть он даст мне расписку, — промолвила она, — прежде чем я уйду.

Понадобилось время, чтобы привести пьяного в чувство для совершения этого простого действа, и только окунув ручку в чернила и засунув ее между неуклюжими пальцами, его заставили наконец понять, что требуется его автограф внизу расписки, написанной Фебой Маркс. Как только высохли чернила, леди Одли взяла документ и повернулась к выходу. Феба последовала за ней.

— Вы не должны идти домой одна, госпожа, — сказала она. — Вы позволите мне пойти с вами?

— Да, да, ты пойдешь со мной.

Женщины стояли у двери в таверну, когда госпожа произнесла эти слова. Феба удивленно уставилась на нее. Она полагала, что леди Одли поспешит вернуться домой, уладив это дело, за которое с такой капризной настойчивостью взялась, но ничего подобного: госпожа стояла, прислонившись к входной двери и бездумно глядя в пространство, и миссис Маркс опять начала опасаться, что госпожа немного не в себе.

Маленькие голландские часы пробили час, пока леди Одли пребывала в нерешительности.

Она встрепенулась, услышав бой часов, и сильно задрожала.

— Кажется, я сейчас упаду в обморок, Феба, — сказала она, — у тебя есть холодная вода?

— Насос в прачечной, госпожа, я сбегаю и принесу вам стакан воды.

— Нет, нет, нет, — закричала госпожа, вцепившись Фебе в руку, — я сама. Мне нужно окунуть всю голову в воду, чтобы не лишиться сознания. В которой комнате спит мистер Одли?

Вопрос был столь неуместен, что Феба Маркс в недоумении посмотрела на свою хозяйку, прежде чем ответить.

— Я приготовила комнату номер три, госпожа, переднюю, следующую за нашей, — ответила она, немного помолчав.

— Дай мне свечу, — попросила госпожа, — я пойду в твою комнату и намочу голову. Оставайся здесь, — добавила она повелительным тоном, когда Феба сделала движение, чтобы показать ей дорогу, — оставайся здесь и проследи, чтобы твой муж-грубиян не пошел за мной!

Она выхватила свечу из рук Фебы и побежала по шаткой витой лесенке, ведущей в узкий коридор на верхнем этаже. Пять спален выходили в этот коридор с низким потолком: номера комнат были обозначены толстыми черными цифрами на верхних панелях дверей. Леди Одли приезжала раньше в Маунт-Стэннинг, чтобы осмотреть дом, когда покупала его для жениха своей служанки, и хорошо знала это полуразвалившееся здание; ей было хорошо известно, где спальня Фебы, но остановилась она перед дверью в другую комнату, приготовленную для мистера Роберта Одли.

Она остановилась и посмотрела на номер, написанный на двери. Ключ был в замке и ее рука бессознательно опустилась на него. Затем она снова начала дрожать, как несколько минут назад, когда пробили часы. Так простояла она несколько мгновений, положив пальцы на ключ, — затем лицо ее исказилось, и она повернула ключ в замке, и еще раз, заперев дверь на два оборота.

Изнутри не раздавалось ни звука, постоялец не подавал признаков того, что услышал зловещий скрип ключа в ржавом замке.