Тайна леди Одли - Мэри Брэддон (2009)

Я была так счастлива, оказавшись в новом великолепном положении, и была очень благодарна человеку, чья рука возвысила меня. В солнечном сиянии своего счастья впервые за всю свою жизнь я испытала сочувствие к несчастьям других людей. Я сама была бедна, — теперь богата и могла позволить себе пожалеть и помочь бедным соседям. Мне доставляла удовольствие благотворительность. Я выяснила адрес отца и анонимно посылала ему крупные суммы денег, так как не хотела, чтобы он узнал обо мне. Я вполне пользовалась той щедростью, что вы проявляли ко мне, и со всеми делилась своим счастьем. Меня любили и восхищались мною, и думаю, что я на всю жизнь осталась бы порядочной женщиной, если бы не судьба.

Полагаю, что в это время к моему рассудку вернулось былое равновесие. Я внимательно следила за собой, уехав из Уайлденси, и контролировала себя. Часто мне бывало любопытно, сидя в тесном семейном кружке врача: догадывался ли мистер Доусон о моем тайном наследственном недуге?

Судьба не дозволила мне остаться хорошей. Ей было угодно, чтобы несчастье стало моим уделом. Не прошло и месяца после моего замужества, как я прочитала в одной из газет Эссекса о возвращении некоего мистера Толбойса, удачливого золотоискателя из Австралии. Корабль прибыл как раз тогда, когда я читала заметку. Что мне оставалось делать?

Я уже говорила, что слишком хорошо знаю энергичный характер Джорджа. Я знала, что человек, уехавший на другой конец света и добывший состояние для своей жены, не оставит камня на камне в ее поисках. Прятаться от него было бесполезно.

Если не заставить его поверить, что я умерла, он никогда не прекратит искать меня.

Голова моя шла кругом при мысли об этой опасности. И снова равновесие покачнулось, еще раз была пройдена невидимая грань, я опять стала безумна.

Я поехала в Саутгемптон и нашла отца, жившего там вместе с ребенком.

Я доверила отцу свою тайну и рассказала об опасности, которой подвергалась. Его не очень удивило то, что я сделала, поскольку бедность притупила его честность и принципиальность. Он не удивился, но очень испугался и обещал сделать все, что от него зависит, чтобы помочь мне.

Он получил письмо от Джорджа, адресованное мне в Уайлденси, и переправленное оттуда моему отцу. Письмо было написано за несколько дней до отплытия «Аргуса», в нем говорилось о предполагаемом времени прибытия корабля в Ливерпуль. Таким образом, письмо указывало нам время, когда нужно было действовать.

Мы сразу же решили, каков будет наш первый шаг. В день возможного прибытия «Аргуса», или же несколько дней спустя, в «Таймс» должно быть помещено объявление о моей смерти.

В то же время, решив это, мы увидели, что существуют огромные трудности в выполнении такого простого плана. Должны быть также опубликованы дата смерти и место, где я умерла. Джордж немедленно поспешит туда, как бы далеко и недоступно ни было это место, и ложь будет раскрыта.

Я достаточно хорошо знала его жизнерадостную натуру, его смелость и целеустремленность, его готовность надеяться вопреки всему; пока он не увидит могилу, где я похоронена, и запись о моей смерти, он никогда не поверит, что я навеки потеряна для него.

Мой отец был ошеломлен и совершенно беспомощен. Он был способен лишь проливать слезы в отчаянии и страхе. Он был бесполезен для меня в такой критической ситуации.

Не зная, что еще предпринять, я начала думать, что должна довериться колонке происшествий и надеяться, что моему мужу не придет в голову искать меня в такой глуши, как Одли-Корт.

Я сидела с отцом и пила чай в его жалкой лачуге, играла с ребенком, которого забавляли мое платье и драгоценности, и совсем не понимавшим, что я была для него не просто незнакомка. Я держала его на руках, когда вошла женщина, чьим заботам он был поручен, чтобы забрать его и привести в «божий вид», как она сказала.

Меня волновало, хорошо ли о ребенке заботятся, поэтому я заговорила с ней, пока отец дремал над чашкой чая.