Тайна леди Одли - Мэри Брэддон (2009)

— Быть утешением и другом своему бедному отцу в горе?

— Да! — страстно вскричала Алисия. — Как ты можешь спрашивать об этом? Неужели ты думаешь, я не сделаю всего, что угодно, лишь бы облегчить его горе? Или не переживу все, что угодно, чтобы облегчить его страдания?

Слезы подступили к блестящим серым глазам мисс Одли, произносившей эти слова.

— О Роберт! Как можешь ты так плохо думать обо мне, разве я не попытаюсь утешить отца? — с упреком спросила она.

— Нет, нет, моя дорогая, — спокойно ответил молодой человек. — Я никогда не сомневался в твоей любви, а лишь в благоразумии. Могу я положиться на него?

— Можешь, Роберт, — решительно сказала Алисия.

— Хорошо, моя дорогая девочка, я доверюсь тебе. Твой отец собирается покинуть Корт, по крайней мере, на время. Беда, свалившаяся на него так неожиданно и непредвиденно, без сомнения, сделает это место ненавистным ему. Он уезжает, но ведь он не должен уехать один, а, Алисия?

— Один? Нет! Нет! Но я полагаю, что госпожа…

— Леди Одли не поедет с ним, — мрачно промолвил Роберт. — Он собирается жить отдельно от нее.

— На время?

— Нет, навсегда.

— Навсегда! — воскликнула Алисия. — Так это несчастье…

— Связано с леди Одли. Именно леди Одли — причина горя твоего отца.

На лице Алисии, бледном до этого, вспыхнул яркий румянец. Горе, причина которого — госпожа; несчастье, навсегда разделившее сэра Майкла и его молодую жену! Между ними не было ссор — ничего, кроме гармонии и солнечного света, не существовало между Люси Одли и ее великодушным супругом. Это несчастье наверняка возникло из какого-то неожиданного разоблачения и, без сомнения, связано с позором. Роберт Одли понял значение этого румянца.

— Ты предложишь сопровождать отца, куда бы он ни поехал, Алисия, — сказал он. — В такое время ты — его единственный утешитель, но ты станешь ему и лучшим другом в час испытания, если будешь избегать любых расспросов. То, что ты не знаешь никаких подробностей, обеспечит твое благоразумие. Не говори ничего своему отцу, чего бы ты не сказала ему два года назад, до его женитьбы. Попытайся быть для него тем, чем ты была до того, пока женщина в той комнате не встала между ним и тобой.

— Я сделаю это, — прошептала Алисия, — я сделаю.

— Избегай любого упоминания имени леди Одли. Если отец часто молчит, будь терпелива; если иногда тебе начнет казаться, что тень этого несчастья никогда не скроется из его жизни, будь терпелива и помни, что не может быть лучшего лекарства от его горя, чем надежда; преданность дочери напомнит ему о том, что есть на свете одна женщина, которая всегда будет любить его верно и преданно.

— Да-да, Роберт, дорогой брат, я буду помнить.

Мистер Одли, в первый раз с тех пор, как был школьником, обнял кузину и поцеловал ее в высокий лоб.

— Моя дорогая Алисия, — промолвил он, — сделай так и ты меня осчастливишь. Ведь это от меня узнал он о своем несчастье. Позволь мне надеяться, что оно не будет слишком длительным. Попытайся и возроди моего дядю к счастью, Алисия, и я буду любить тебя больше, чем брат когда-либо любил великодушную сестру, и, возможно, в конце концов, стоит иметь эту братскую привязанность, хотя она и очень отличается от рыцарского поклонения сэра Гарри.

Алисия наклонила свою голову, и ее лицо было скрыто от кузена, пока он говорил; но она подняла ее, когда он закончил, и прямо посмотрела в его лицо с улыбкой, засиявшей ярче от слез, стоявших в ее глазах.

— Ты хороший парень, Боб, — сказала она. — Я была такой глупой и злой, что сердилась на тебя, потому что…

Юная леди внезапно замолкла.

— Почему, моя дорогая? — спросил мистер Одли.