Тайна леди Одли - Мэри Брэддон (2009)

Теперь Роберт сидел далеко от госпожи, в другом конце комнаты, и только временами видел ее прекрасное лицо, окруженное ярким ореолом золотистых волос.

Уже с неделю находился он в Корте, но ни разу ни он, ни госпожа не упоминали имени Джорджа Толбойса.

Этим же утром, исчерпав все темы для разговора, Люси Одли осведомилась о друге своего племянника.

— Этот мистер Джордж… Джордж… — начала она, запинаясь.

— Толбойс, — подсказал Роберт.

— Да, точно — мистер Джордж Толбойс. Кстати, довольно необычное имя и, без сомнения, странная личность. Вы видели его в последнее время?

— Я не видел его с седьмого сентября, с того самого дня, когда он оставил меня спящим на лугу, недалеко от деревни.

— Бог мой! — удивилась госпожа. — Какой, должно быть, чудак этот мистер Джордж Толбойс! Расскажите мне о нем.

Вкратце Роберт рассказал ей о своих поездках в Саутгемптон и Ливерпуль с прямо противоположными результатами; госпожа слушала его очень внимательно.

Чтобы лучше рассказывать, молодой человек оставил свое место, прошел в другой конец комнаты и сел напротив леди Одли в амбразуре окна.

— И какие вы делаете выводы из всего этого? — помолчав, спросила она.

— Это такая загадка для меня, — ответил он, — я даже не знаю, что и думать; но во мраке неизвестности я могу нащупать путь к двум предположениям, которые кажутся мне почти несомненными фактами.

— И это…

— Во-первых, Джордж Толбойс никогда не уезжал дальше Саутгемптона. А во-вторых, не надо забывать, что он вообще не ездил в Саутгемптон.

— Но вы проследили его там. Его тесть видел его.

— У меня есть причины сомневаться в честности его тестя.

— Великий боже! — с сожалением воскликнула госпожа. — Что вы имеете в виду?

— Леди Одли, — мрачно промолвил молодой человек, — я никогда не практиковал в качестве адвоката. Я вступил в ряды профессии, на членов которой возложена большая ответственность и священные обязанности; я уклонялся от этой ответственности и обязанностей так же, как от всех тягот этой суетной жизни: но иногда мы оказываемся вовлеченными в то, чего более всего избегали, и в последнее время я обнаружил, что вынужден думать об этих вещах. Леди Одли, вы когда-нибудь изучали теорию косвенных улик?

— Как вы можете спрашивать бедную женщину о таких ужасных вещах? — возмутилась она.

— Косвенные улики, — продолжал молодой человек, как будто не слыша ее восклицания, — это удивительное полотно, сотканное из нитей, протянутых из каждой точки окружности, и достаточно крепкое, чтобы повесить человека. За какими незначительными, казалось бы, пустяками кроется порой разгадка какой-нибудь ужасной тайны, которую до сих пор не могли раскрыть умнейшие из умных! Кусочек бумаги, лоскут порванной одежды, пуговица от пальто, слово, неосторожно сорвавшееся с виновных губ, отрывок из письма, закрытая или открытая дверь, тень в окне, точность момента, тысяча незначительных обстоятельств, забытых преступником, но все это — стальные звенья удивительной цепи, которая куется знанием детектива, и в итоге — виселица построена, в мрачном тумане серого утра звонит колокол, помост скрипит под ногами осужденного, и преступление наказывается.

Легкие тени зеленого и алого упали на госпожу из окна с разноцветным стеклом, у которого она сидела; все естественные краски сошли с ее лица, оно стало пепельно-серым.

Откинув голову на подушки и безвольно уронив на колени руки, леди Одли потеряла сознание.

— С каждым днем круг сужается, — медленно произнес Роберт Одли. — Джордж Толбойс никогда не ездил в Саутгемптон.

Глава 16

Роберту указали на дверь