Тайна леди Одли - Мэри Брэддон (2009)

На Рождество в старый особняк приехали гости. Сельский сквайр и его толстая жена заняли комнату с гобеленами; веселые девушки носились по длинным коридорам, а молодые люди выглядывали из забранных решетками окон, наблюдая за южными ветрами и облачным небом; в старых конюшнях не осталось ни одного свободного стойла; во дворе на скорую руку была установлена кузница, чтобы подковывать лошадей; стало шумно из-за непрестанного лая собак; на верхних этажах толпились слуги; в каждом маленьком створчатом окошке, укрывшемся под фронтоном, и в каждом слуховом оконце на причудливой старой крыше мерцали свечи в зимней ночи; так что какой-нибудь застигнутый ночью путник, неожиданно вышедший к Одли-Корту, обманутый светом, шумом и суетой, мог легко впасть в заблуждение и принять гостеприимный особняк за старомодную гостиницу, которые исчезли с лица земли давным-давно, с той поры, как последняя почтовая карета совершила свое печальное путешествие во двор скупщика.

Среди других гостей в Эссекс на охотничий сезон прибыл мастер Роберт Одли, с полудюжиной французских романов, ящиком сигар и тремя фунтами турецкого табака в своем чемодане.

Молодые сельские сквайры, беседовавшие за завтраком лишь о голландских кобылах и жеребятах, о славных семичасовых поездках верхом через три графства, и которые вставали от накрытого стола, дожевывая холодный филей, чтобы взглянуть на растянутое сухожилие лошади или на жеребенка, только что привезенного от ветеринара, так вот эти самые сквайры сочли Роберта Одли, мирно жующего кусочек хлеба с мармеладом, персоной, не стоящей их внимания.

Молодой адвокат привез с собой пару собак, и сельские джентльмены, которые платили по 50 фунтов за пойнтера и могли проехать сотню миль, чтобы посмотреть на выводок сеттеров, прежде чем заключить сделку, громко смеялись над двумя несчастными шавками; одна из них бежала за Робертом от Ченсери-Лейн, другую же Роберт отобрал у уличного торговца, который бил ее. И более того, так как Роберт настаивал, чтобы эти два весьма плачевного вида животных находились под его креслом в гостиной (к большому раздражению госпожи, которая, как мы знаем, не любила собак), то гости Одли-Корта смотрели на племянника баронета как на безобидного чудака.

Во время своих прошлых посещений Корта Роберт Одли выказывал слабый интерес к занятиям спортом. На спокойном сером пони сэра Майкла он не спеша трусил по вспаханным полям, и, притомившись, останавливался, тяжело дыша, у ближайшего фермерского дома и выражал сильнейшее желание больше не гнаться за гончими в это утро. Он зашел так далеко, что надел с великим трудом пару коньков с целью покататься по замерзшему пруду и позорно упал при первой же попытке; раскинув руки, он безмятежно лежал на спине, пока стоящие рядом не решили, что пора его поднять. Он уселся на заднем сиденье экипажа во время приятной утренней прогулки, бурно протестуя, когда коляска ехала в гору, и каждые десять минут требуя остановиться, чтобы поправить подушки. Но в этом году он не был склонен к подобного рода развлечениям. Все время он проводил, слоняясь по гостиной и стараясь угодить и быть любезным с госпожой и Алисией.

Леди Одли принимала знаки внимания племянника в своей изящной детской манере, которую ее обожатели находили очаровательной; но Алисия была возмущена переменой в поведении кузена.

— Вы всегда были жалким, бездушным занудой, Боб, — с презрением разразилась юная леди, врываясь в гостиную в костюме для верховой езды после охотничьего завтрака, на который Роберт не явился, предпочитая чашку чая в будуаре госпожи. — Но в этому году не знаю, что на вас нашло. Вы не годитесь ни на что, кроме как держать шелковую ленточку и читать Теннисона леди Одли.