Тайна леди Одли - Мэри Брэддон (2009)

Он ответил мрачным тоном:

— У меня был друг, леди Одли, которого я нежно любил, и с тех пор, как я потерял его, боюсь, что мои чувства к другим людям странным образом изменились.

— Вы имеете в виду того самого мистера Толбойса, который уехал в Австралию?

— Да, я имею в виду того самого мистера Толбойса, который, как мне сказали, отправился в Ливерпуль с целью уехать в Австралию.

— А вы не верите, что он уплыл в Австралию?

— Не верю.

— А почему?

— Простите меня, леди Одли, но я отказываюсь отвечать на этот вопрос.

— Как вам будет угодно, — небрежно промолвила она.

— Спустя неделю, после того, как исчез мой друг, — продолжал Роберт, — я послал объявления в газеты Сиднея и Мельбурна, обращаясь к нему с просьбой, если он находится в каком-либо из этих городов, написать мне о своем местопребывании; я также обратился ко всем, кто встречал его в колониях или в плавании, с просьбой предоставить мне о нем любую информацию. Джордж Толбойс покинул Эссекс или исчез из Эссекса седьмого сентября прошлого года. До конца этого месяца я буду ждать ответа на свое объявление. Сегодня уже двадцать седьмое — срок приближается.

— А если вы не получите ответа? — поинтересовалась леди Одли.

— Если я не получу ответа, то буду думать, что мои опасения не были беспочвенны, и я начну действовать.

— Что вы под этим подразумеваете?

— О, леди Одли, вы мне напоминаете, сколь беспомощен я в этом деле. От моего друга могли избавиться в этой самой гостинице, ударив ножом в спину у этого очага, где я сейчас стою, и я мог бы оставаться здесь хоть год, так и не узнав ничего о его судьбе, как если бы я вообще не заходил сюда. Что мы знаем о тайнах, которые обитают в домах, куда ступает наша нога? Если бы завтра мне пришлось войти в тот простой плебейский дом из восьми комнат, где Мария Мэннинг и ее муж зверски убили своего гостя, у меня не было бы ощущения того прошлого ужаса. Грязные дела творились под самыми гостеприимными крышами, страшные преступления совершались среди красивейших мест, не оставив никаких следов. Я не верю в мандрагору или в пятна крови, которые не может стереть никакое время. Я скорее верю в то, что мы можем находиться в атмосфере преступления, не сознавая этого, и при этом легко дышать. Я верю в то, что мы запросто можем смотреть в улыбающееся лицо убийцы и восхищаться его безмятежной красотой.

Госпожа посмеялась над откровениями Роберта.

— У вас, кажется, склонность к рассуждениям о всяких ужасах, — насмешливо съязвила она. — Вам следовало быть полицейским детективом.

— Иногда я думаю, что из меня получился бы неплохой детектив.

— Почему?

— Потому что я терпелив.

— Но возвратимся к мистеру Джорджу Толбойсу, о котором мы позабыли, заслушавшись вашими речами. Что, если вы не получите ответа на свои объявления?

— Тогда подтвердится вывод о том, что мой друг мертв.

— И тогда?

— Я тщательно исследую то, что он оставил в моей квартире.

— И что же это? Я полагаю, сюртуки, жилеты, ботинки, трубки, — засмеялась леди Одли.

— Нет, письма — от его друзей, его старых школьных товарищей, его отца, его товарищей-офицеров.

— Да?

— Также письма от его жены.

Несколько мгновений госпожа хранила молчание, задумчиво глядя на огонь.

— Приходилось ли вам видеть письма, написанные его покойной женой? — спросила она вскоре.

— Никогда. Бедняжка! Вряд ли ее письма прольют свет на судьбу моего друга. Я думаю, это обычные женские каракули. Очень немногие имеют такой очаровательный и необычный почерк как у вас, леди Одли.

— А, так вам знакома моя рука.

— Да, я хорошо знаю ваш почерк.

Госпожа еще раз погрела руки, и взяв в руки свою огромных размеров муфту, которую она отложила в сторону на стул, собралась уходить.

— Вы отказались принять мои извинения, мистер Одли, — промолвила она, — но я полагаю, вы уверены в моих чувствах по отношению к вам.