Мир - Наталья Мар (2019)

Киборг покривил душой. За последний час он не бросил ни единого предмета, даром что консоли в каюте были заставлены соблазнительными мелочами. Это вдобавок к распечаткам томографий, которые выглядывали у него из-под подушки. Самина видела отметки томографа и догадывалась, что там что-то посерьезнее царапин, но не стала волновать друга расспросами. Ничего, ведь на худой конец у них есть колба и новый субстрат. Девушка оставила коллегу отдыхать и, не найдя себе места, съежилась на полу в коридоре. Эйдена не было уже час или вроде того. Пора было волноваться или еще нет? По стенам зашуршало, заскребли по полу лапки.

– Юфи? – позвала девушка. – Не можешь уснуть, зайка?

Пчела слетела с потолка ей на колени. Миаш делал вид, что уже не маленький. Он остался потирать лапки наверху, у светильника.

С Юфи на руках Самина дремала, пока не хлопнул пропускной фильтр. Она не открыла глаза, потому что научилась узнавать Эйдена по шагам, по запаху, по впрыску дофамина. Робот прошел в коридор, и биолог догадалась, что он смотрит на нее прямо сейчас. На свой китель у нее на плечах поверх блузки. Она давно умылась и переоделась, но опять накинула его сверху. По стене шаркнула ткань: андроид опустился рядом. Положил голову ей на плечо. Запахло кровью. Или так показалось, ибо если он вернулся, значит, те двое на холме были мертвы. Эйден тронул пчелиные крылышки:

– Вылетаем в полночь.

– Тут время идет не так. По чьим?

– По моим.

– Почему не сейчас?

– Столько нужно Каю для восстановления. У него там… дыра с кроличью нору в голове.

– Он теперь бросит детей?

– Не знаю, – шепнул синтетик, замирая. – Это меньшее из зол и приемлемая цена его надежности. Я больше не могу рисковать.

Они посидели молча. Самина корила себя за вопрос: не думала, что робот переживает из-за Бритца. А вот нате-ка.

– Ничего, – она попыталась взбодриться. – Ничего, я поговорю с Пти, она приютит их, пока все не образуется.

Глупость какая-то. Что должно было образоваться? Кроме пустоты в душе эзера после смерти.

– А я должна тебе признаться. Пока тебя не было, я перезаряжала Каю армалюкс.

– Да ладно! Камень с души… А я-то думал, как сказать тебе о борделе.

– Что?..

Синтетик укусил ей косточку на плече и поднялся рывком.

– Проведаю Шиму.

– Эй… эй!

* * *

Через час после ухода андроида тела убитых опутали коконы. Наподобие куколок бабочек. Шелковые нити плелись и цеплялись к эзерам: к Альде чуть медленнее, чем к Бритцу. Коконы светились – над шершнем голубым, над стрекозой белым. Еще через пару часов оба солнца попрятались за холмы, и Кайнорт вдохнул холодную ночь. Очень давно он не умирал. Так давно, что забыл, как это хорошо. Не расплескать мозги и кишки по земле, конечно, нет. Хорошо бывало после. Просыпаться не просто со свежей, а с кристально чистой головой. Проблемы вчерашнего дня виделись пустяками, приоритеты выстраивались по росту, как первоклашки на линейке. Ничего личное не волновало. Привязанности срывались с цепи и уплывали далеко-о. После смерти эзер помнил все, но будто не о себе. Друзья и враги ничего не значили. Они просто были. Бритц помнил их имена и все, что между ними случилось. Но будто это был только фильм, и вот он вышел из кинотеатра – и предстояло как-то вписать себя в новое кино с теми же актерами. Путаная аналогия, но предельно точная. Так думал Кай, спускаясь с холма. Он вспомнил, как боялся, что его мозги когда-нибудь встанут на место. И живо представил, как андроид закидывал их в остатки черепа – вместе с травой и грязью, прямо ботинком, не наклоняясь. Чтобы кокон справился быстрее. Что ж, ему это удалось.