Здоровый мужик в распахнутом бушлате занес кирку над эзером, но вдруг просветлел от радости.

– Ты только взгляни! – позвал он напарника и замахал кайлом у головы Бритца. – Нет, взгляни только! Это же Зверобой!

– Врешь.

– Посмотри же, тебе говорят!

Второй подошел и сплюнул на лед рядом с пленником.

– Ну и ну, сам капитан Бритц! Или скорее уж – маршал? Ну, что, братишка, вот так судьба!.. – он пнул стрекозу в обледенелый висок. – А он не сдох еще? А то Лешью просил оставить ему эту мразь. Упакуй и поехали.

– А эту?

– Убей, она бранианка. Ее на мясо. Хотя… – он хапнул Самину за волосы и рванул ее голову с ледяной корки. – Эй, киса, хочешь порезвиться?

Девушка приоткрыла глаз, но не могла сфокусировать взгляд на шчере. Здоровяк переменился в лице, бросил ее и свистнул напарнику. Тот заканчивал оплетать Бритца паутиной.

– Обалдеть, что у меня здесь! Обалдеть, слышь? Ты не поверишь…

Шчер подскочил и зашептал напарнику на ухо. А потом вернулся к ручью и замотал в паутину живьем еще один подарок.

21. Глава, из которой читатель узнает о зеркальных магах, а главный герой – кое-что о себе

Ирмандильо присел на корточки у груды камней, а его кепи осталось в воздухе. Гравимали тут были на каждом шагу.

– Паутина. – робот обернулся к синтетику. – Это ведь паутина?

Эйден спустился с пригорка, где ветхие деревца клонились параллельно земле и скучивались в спирали. Он присел рядом, отмахивая летучий песок. Так ведь и норовил попасть в глаза. Камни – галька и крупный щебень – подрагивали, слишком тяжелые, чтобы подняться и кружить с песком и листьями. И по этой гальке размазали белый шелк. Синтетик щелкнул над ним языком потрогал.

– Похоже, она. Или сахарная вата, одно из двух.

Паутина взлетела выше песка, такая она была легкая. Роботы огляделись.

– Нам туда, где ее станет больше, – имперец задумчиво оглядел Тарталью. – Я отослал бы тебя назад, к кораблю, если б его не размазало. Что же мне с тобой делать, когда встретим пауков?

– То же, что и без меня, но теперь – под прикрытием офицера полиции.

Синтетик не ответил. Он еще раз двадцать щелкнул языком, оглядывая поляну. Откровенно говоря, напарником месяца он назвал бы Самину, и даже теперь предпочел бы ее, а лучше – психованного эзера, чем офицера полиции в этом накрахмаленном кепи.

– Послушай, Ирмандильо. Я не человек и к тому же враг твоего государства. Но если в тебе заложена хоть капля страха за свою жизнь, обещай мне: пока мы на третьем кольце, будешь выполнять мои приказы беспрекословно.

– Как же я могу на Вас положиться, если не далее, как полчаса назад, Вы преподали мне недвусмысленный урок недоверия?

– Я пересмотрел твой учебный план. Хочешь, повторим тест?

– Не хочу.

Мир на третьем кольце тронулся умом. С трудом верилось, что травы и кустарники не примяты нарочно, а легли и скрутились сами по себе. Они росли, не понимая, где верх, а где низ. Из-за аномалий их стволы причудливо клонились, а порой у кроны они были толще, чем у корней. Встречались и кроны вместо корней, а корни торчали наружу. Тут и там витали новые пучки шелка, сухого и липкого. Роботы пересекали тропы, следуя за густеющей паутиной, и все дороги постепенно уходили вниз. Сперва довольно полого, но вскоре пришлось карабкаться с сыпучих обрывов. Дело бы пошло быстрей, знай они наперед, где гравимали посильнее. Эйден нашел одну такую случайно. Он повис на кромке впадины, раздумывая, отпустить и спрыгнуть или подтянуться и перебраться пониже, когда увидел, как со дна ямы взлетел булыжник. За ним другой. Камни поднялись почти на уровень глаз андроида и плавно вернулись на дно. Либо там практиковался великан-жонглер, либо в овраге была крепкая подушка безопасности.