Мистерия - Вероника Мелан (2014)

– Это хорошо, когда люди вокруг добрые, – согласилась Тайра и коснулась пальцем мужской рубашки, мимо которой они проходили. – Я была бы рада, если бы у нас женщин чтили как равных. И если бы не гнали за поиск Знания. Хотя его и так мало кто ищет.

– Хе. – Бернарда невесело усмехнулась. – Вообще-то, в моем мире мне тоже приходилось скрывать свои способности – да и здесь частично приходится, но не потому что люди злые, а потому что не всем про них – способности – нужно знать. А в моей стране меня бы за них не гнали, а наоборот, искали бы, чтобы начать изучать, а после использовать.

– Меня… Тоже. Искали.

Заметив в зеркальном отражении, каким грустным при этой фразе стало лицо собеседницы, Ди повернулась к Тайре и замедлила шаг.

– Тебя искали? Ты, наверное, скрывалась, да? Печальная и длинная история?

– Ну, в общем, да, – та выдавила из себя жалкое подобие улыбки. – Поэтому я, собственно, и попала в Коридор.

И раздался длинный протяжный вздох.

– Смотри: зеленые, красные, розовые, бежевые – ты какие цвета предпочитаешь? А фасоны? – Бернарда снимала с перекладин одни плечики за другими и, как фокусник, жонглирующий платками из шляпы – профессионально и весело, – показывала разнообразные блузки Тайре. – С воротничками? Без? С кружевами? Рукав предпочитаешь длинный или короткий? А ткань?

И смеялась, потому что подруга Стива хлопала, как кукла, глазами и не умела скрыть восторженной детской наивности при виде подобного – огромного для нее – количества вещей. Конечно, если на Архане были «лавки», а не магазины, в них не поместилось бы и десятой части того, что лежало, стояло или висело здесь.

– Я совсем не разбираюсь в местных обычаях и не знаю, в чем ходят женщины. Ты говоришь, они здесь не кутаются в тулу, как наши?

– Вовсе нет. Наоборот! Тут женщины любят короткие юбки или узкие брюки, каблуки.

– А что такое «ка. Блуки»?

Разделением слова на части и постановкой неправильного ударения Тайра напомнила Бернарде Смешариков, чем вновь рассмешила.

– А это вот – смотри, – она сняла с ноги ближайшего манекена красную туфлю. – Вот эта палочка – каблук. Она бывает высокой или низкой.

– Но на такой неудобно ходить. Даже не пробуя, я чувствую, что будет неудобно.

– Конечно, неудобно! – по холлу рассыпался брызками звонкий хохот. – Но кого это заботит? Мы же делаем все для того, чтобы нравиться мужчинам, а не для того, чтобы нам было удобно.

Да? Нравиться мужчинам?

Тайра вновь подумала о том, что будь она в Рууре, ни за что бы не стала выряжаться в привлекающие внимание тряпки – не хватало ей раньше похотливых взглядов? Но здесь…

Если здесь такие мужчины, как Стив – от этой мысли она покраснела не внешне, но изнутри, – то, может, стоит постараться? Конечно, на то, что Тайра понравится ему как женщина, а не как подруга – все-таки она черноволосая, смуглая и… слишком другая, – шансов мало, но они есть. Ведь есть?

– А каблуки нужно носить обязательно?

– Ну-у-у… – промурчала Бернарда себе под нос, – желательно. Ты еще увидишь, с каким восторгом местные мачо поглядывают на ножки на шпильках. А если еще и в чулках…

– Мачо – это какие-то особенные мужчины?

– Ну да, можно сказать и так. Так что, нужны тебе каблуки?

– Нужны, – кивнула Тайра и покраснела – на это раз внешне. – Хотя бы одни.

– Да не одни, а тоже для разной одежды и разных цветов. Я имею в виду «туфли» разных цветов. Сейчас все найдем; я уже заметила, где здесь примерочная.

– Слу-у-у-шай, тебе все идет. Вот все, что бы ты ни одела.

Тайра теребила пальцами золотистый ремешок очередного – наверное, двадцатого по счету платья – смотрела на свое отражение в высоком зеркале и смущенно рдела от удовольствия. К ее темным волосам и ярким необычным глазам и цвета шли необычные: насыщенный бордовый, пронзительный синий, глубокий зеленый, слепящий желтый…