Мистерия - Вероника Мелан (2014)

Вопрос прозвучал бестактно, но он попросту не мог не прозвучать. Есть такой вид вопросов, которые сдержать внутри попросту не хватает сил. Регносцирос не стал обижаться на Эльконто – этому увальню он всегда прощал многое, наверное, как и Лагерфельд, за красивые глаза и умение не прикидываться, но «быть» плюшевым медведем, а так же за искреннюю, пусть часто и завуалированную доброту внутри. Тем более, чего обижаться, если уж сам вызвался ворошить в памяти события прошлого? Назвался груздем, как часто говорила Бернарда, так и полезай в кузов. Правда, зачем, будучи грибом, лезть в непонятный кузов, Баал не понимал никогда, но поговорку, тем не менее, почему-то запомнил.

– Да, можно сказать и так. Но моим отцом в итоге стал не он, а тот, кто сидел у него внутри – демон.

Вновь удивленно хмыкнул идущий впереди Канн.

– Вот чего я не знал, так это того, что демонам приходится размножаться таким же путем, как и нам, людям. Неужели это обычная практика?

– Сомневаюсь. Скорее, исключение из правил. По крайней мере, ни я, ни, как выяснилось впоследствии, Дрейк, о таком больше никогда не слышали. Союз демона и человека – это прямое пересечение миров и настолько же редкое явление, как и град во время засухи. Такого попросту не должно было случиться, но случилось. И я до сих пор не знаю, ошибка ли это природы или же заложенный в вираж судьбы непонятно кем великий смысл, но результат один, и он налицо – это я. Получеловек-полудемон с одной второй человеческой души.

– Одной второй – это как? – Дэйн аж встал на месте от изумления.

– Одной второй – это значит половиной. Но об этом позже, ладно? Иначе я собьюсь.

– Как скажешь. Ты, главное, рассказывай – уж, очень интересно дослушать, а хронология не важна. Благодаря тебе я хоть на время забыл об этих говнотенях, да и шагать веселее.

– Это точно. – Подтвердил Стивен. – Хоть монотонность пропала.

– Рад развеять вашу скуку.

– Эй, да это не скука. Ты думаешь, мы не в курсе, что эта история до этого момента вслух, скорее всего, не звучала?

Канн как-то по-особенному проникновенно заглянул в черные глаза Баала, и тот тут же отвернулся, принялся изучать туман слева с такой тщательностью, будто невидимый прожектор транслировал туда изображение голых девиц.

– Мы ценим твою откровенность. И ты не подумай – с крыльями ты или без – нам плевать, ты наш друг и всегда им будешь. Даже если на этом месте прервешь свою историю и ни слова больше не добавишь. Какая разница, от кого ты родился, если человеком при этом стал хорошим?

– В том-то и дело. – Покачал головой Баал. – Не уверен, что я стал хорошим человеком сейчас, и уж точно не был им тогда. Но лучше, наверное, по порядку. В общем, как можно предположить, через девять месяцев после той памятной ночи родился я. Маленький мальчик с пронзительно-зелеными глазами.

– Зелеными?

– Да, зелеными. Так говорила мать. Это немаловажный факт, поэтому я хотел отметить его сейчас. А наряду с моим рождением произошло еще несколько вещей. Точнее, они начались еще до моего рождения, а если уж быть совсем точным, то почти сразу же после исчезновения из жизни матери того самого соседа, по которому она продолжала горевать не то неделю, не то две – в общем, до момента, пока не выиграла в лотерею первую крупную сумму.

– Думаешь, это связано со сделкой? – Предположил док.

– Конечно, а с чем же еще? После первого выигрыша были еще и еще. Любые ее начинания моментально приносили прибыль, дела шли в гору, и все, к чему бы она с тех пор ни прикасалось, будто становилось золотым и начинало тут же тянуть в ее жизнь деньги. Удивительное совпадение, не правда ли?

– Здорово. Что б я так жил. – Фыркнул снайпер. – Хотя я итак вроде неплохо живу…

– Да ты просто завистник.

– Утрись, Стив. Если кто из нас и завистник, так это ты! У тебя всего-то и есть, что…

– Эй, вы дальше будете слушать?