Лягушка-путешественница - Анастасия Анфимова (2017)

— Ваша воля моими руками, госпожа, — поклонилась рабыня.

— И где вы решили остановиться, госпожа Юлиса? — ядовито осведомилась супруга морехода.

— Я ещё подумаю об этом, — спокойно ответила собеседница. — В любом случае у вас я больше не задержусь.

Хмуро кивнув, Тервия вышла, бросив на прощание:

— Пришлите вашу рабыню на кухню. Там много дел.

— Обязательно, госпожа Картен, — пообещала путешественница. — Но чуть позже.

— Как ты всё узнала? — смеясь, спросила она, когда затихли недовольные шаги хозяйки дома, а в соседней комнате тихо вздохнула Вестакия.

— В порт сходила, госпожа, — понизив голос, объяснила явно польщённая Риата. — Поговорила с теми грузчиками, что пассажиров до гостиниц провожают. Им всё известно.

Перед сном вновь заглянула дочка консула. На этот раз они просто болтали, обсуждая вчерашних важных гостей. Оказывается, к Картену заявился весь городской совет в полном составе, кроме верховного жреца храма Нутпена. Смеясь, Вестакия с удовольствием сплетничала об этих уважаемых людях. Один так скуп, что повсюду таскает с собой ключи от кладовых, не доверяя их даже жене. Любовницы другого полгода назад подрались прямо в театре, отвлекая зрителей от представления, третий тратит огромные деньги на покупку молоденьких рабов. Ну и так далее.

Исчерпав эту тему, девушка принялась переживать из-за того, что не сможет завтра пойти на площадь Народных собраний.

— Утром у храма Нутпена соберётся хора, — рассказывала она, сидя рядом с гостьей на кровати и по-детски болтая ногами. — Не гражданам, женщинам и рабам в это время вход туда запрещён. На улицах стоят стражники. Зато когда собрание закончится, начнётся шествие жрецов, жертвоприношение, большой базар и много интересного.

Мечтательно вздохнув, Вестакия пустилась в воспоминания о прошлогоднем празднике, плавно перейдя от церемоний, танцев и сластей к своим подругам и знакомым, не сказав при этом ничего особо плохого. Нике это понравилось. Одно дело чужие важные дядьки, другое — друзья, и говорить о них за глаза плохо не стоит.

Внезапно остановившись на полуслове, девушка спросила:

— А у варваров, где вы жили раньше, есть подобные праздники, и правда, что они приносят в жертву людей?

— Я о таком не слышала, — покачала головой собеседница и в свою очередь рассказала о празднике посвящения в племени Детей Рыси.

— Дикари! — презрительно фыркнула дочь морехода. — Не знающие ни красоты, ни добра, ни гармонии. Ваш отец — выдающийся человек, если смог вырастить такую образованную и воспитанную дочь среди такого грязного сброда. Представляю, как вам было тяжело. Я бы наверное сразу умерла.

— Но на хуторе Руба Остия вы же выжили, — усмехнулась Ника, уязвлённая словами собеседницы, раньше она не высказывалась так резко.

Вестакия вздрогнула и ушла спать.

Проснувшись словно от толчка, путешественница прислушалась, ясно различая доносившийся со двора голос Картена. Возле кровати мирно похрапывала Риата, сквозь решётку жалюзи на окне серело предутреннее небо.

«Показалось», — решила девушка, но тут же опять раздалось недовольное ворчание морехода, а потом виноватый лепет супруги.

«Чего это он поднялся ни свет ни заря?» — недоуменно хмыкнула Ника, и снедаемая любопытством, осторожно спустила ноги с кровати.

Хлопнула калитка, впустив во двор рабов с большими амфорами, в которых носили воду из колодца.

«Рановато он собрался ванну принимать», — девушка тихонько приоткрыла ставню.

— Что случилось, госпожа? — сонно спросила Риата, приподнимаясь на локте.

— Ничего, — отмахнулась путешественница. — Спи.

— Ага, — широко зевнув, невольница свернулась клубком под меховым одеялом.

Непонятная суета продолжалась. Убедившись, что громких криков или других тревожных звуков не слышно, Ника недоуменно пожала плечами, и ёжась от утренней прохлады, вернулась в кровать. Но уснуть снова не получилось.