Лягушка-путешественница - Анастасия Анфимова (2017)

Ника тихонько хмыкнула про себя, не слишком жалея погибших. По крайней мере ганты дорого продали свою свободу.

Кроме толпы плачущих женщин мореходы привели четырёх маленьких, невзрачных коровёнок тёмно-коричневого цвета и трёх пузатеньких лошадок с толстыми ногами и массивными головами, так же тяжело нагруженных какими-то тюками. А на последней висел перекинутый через спину человек в заляпанной кровью рубахе, его ноги в больших, похожих на ласты, лаптях почти доставали до земли.

Сияющий улыбкой Картен бодро вбежал на палубу, держа под мышкой небольшой плетёный короб. Поймав взгляд пассажирки, он призывно махнул рукой.

— Не желаете взглянуть, госпожа Юлиса?

Поколебавшись, девушка спустилась с кормы. Интересно, что такого мог отыскать предприимчивый мореход у этих лесных жителей? Купец приподнял крышку. Ника увидела множество бус и ещё каких-то украшений из серебряной проволоки и матово-бледных, округлых камешков с перламутровым отливом.

— Речной жемчуг? — по наитию спросила она.

— Он самый, — довольно осклабился капитан, и ехидно прищурившись, спросил с заметной издёвкой. — Всё ещё считаете, мы зря напали на варваров?

И не дожидаясь ответа, нырнул в каюту, счастливо посмеиваясь.

— Зря! — упрямо буркнула ему вслед Ника.

Внимание девушки привлёк шум на берегу. Матросы со смехом пытались поставить на ноги высокого, широкоплечего мужчину с бледно-зелёным лицом и пышной бородой. Постояв несколько секунд на дрожащих ногах, тот с глухим стоном валился на землю.

— Не жилец, — авторитетно заявил Крек Палпин, глядя на скривившегося от боли варвара, и вдруг отвесил звонкий подзатыльник Варину. — А всё из-за тебя, пенёк гнилой! Каракатица дохлая.

— Чего сразу я? — огрызнулся матрос. — Он нас чуть не прикончил!

— С умом бить надо! — наставительно проговорил старший товарищ. — Ты же ему всё нутро порвал. В печень попал или ещё в какую селезёнку.

Припрятав самое ценное, капитан поспешил вернуться на берег. Он тоже обругал Варина за порчу ценного имущества, и распаляясь всё больше, стал грозить крупным штрафом.

— Так давай этого раба Нутпену отправим, хозяин? — пришёл на выручку приятелю Жаку Фрес. — Принесём щедрую жертву владыке моря.

Покачав головой, Ника отвернулась.

— Если он к тому времени не сдохнет, — остывая, ворчал Картен. — А за мертвеца бог и обидеться может.

— Дикари живучие, — заверил его рулевой. — Да и ждать осталось совсем чуть-чуть. Как выйдем из реки, так сразу и за борт.

Очевидно, капитан кивнул или сделал ещё какой-то знак, потому что два матроса втащили ганта на корабль, бесчувственным кулём бросив у борта. Его глаза горели таким страданием, что у девушки мурашки по спине пробежали. Нервно вздрогнув и передёрнув плечами, она торопливо поднялась на кормовую палубу, чтобы не видеть умирающего. «А ведь это ты его убила, — царапнул душу внутренний голос. — Второй труп на твоей совести».

— Третий, — одними губами прошептала девушка: «Помощника Колдуна тоже из-за меня казнили».

«Тот хоть тебя убить хотел, а этот варвар что плохого сделал?» — продолжал издеваться внутренний голос.

— Нут Чекез! — бодро крикнул Картен. — Трюм готов?

Ника прикрыла глаза, стараясь сдержать просившиеся наружу слёзы.

— Да, хозяин! — отозвался тот. — Вещи наши вынесли, канаты на кольца натянули. Можно грузить.

Матросы стали одну за другой заводить рабынь на палубу, где передавали в руки коллег, которые и отводили их в низкий, тёмный трюм.

Вдруг раздался крик, плеск и вопль Картена:

— Пень безрукий! Хватай её! Стоять, они сами справятся!