Лягушка-путешественница - Анастасия Анфимова (2017)

После жертвы прошли похороны. Брег Калсага и Укнана просто бросили в воду после короткой речи купца, в которой тот обещал отдать заработанное матросами их семьям. Покончив с обязательными процедурами, Картен, оценив силу и направление ветра, приказал поднять парус.

Едва грязно-серое полотнище надулось дряблым брюхом, на кормовую палубу поднялся Крек Палпин.

— Хозяин, тут люди интересуются, когда можно будет дикарок помять? От берега мы отошли, жертву принесли. Так что им передать?

— Между ног горит? — насмешливо хмыкнул капитан. — Ладно, ставьте котёл, пусть Марбет мясо варит, и развлекайтесь. Только глядите у меня!

Глаза купца свирепо сверкнули.

— Попортите товар, вычту из доли! В двойном размере!

— Не беспокойся, хозяин, — широко улыбаясь, успокоил его матрос. — В первый раз что ли?

Отвернувшись, Ника стала пристально вглядываться в горизонт. Будь корабль побольше, она бы обязательно спряталась, забилась бы в какую-нибудь щель поглубже. Но на этой скорлупке просто некуда деться, значит, ей волей-неволей придётся видеть и слышать то, о чём она так долго пыталась забыть.

Услышав тонкий, почти детский крик, девушка, не в силах совладать с собой, резко обернулась. Тирган вытаскивал из трюма за толстую русую косу молоденькую, пухлую гантку и довольно ржал, скаля щербатый рот.

Пассажирка шагнула к Картену, наблюдавшему за этой картиной с нескрываемым любопытством.

— Она же совсем девочка!

— Все женщины когда-то ими были, госпожа Юлиса, — хохотнул капитан. — Пусть радуется, что её первым мужчиной будет моряк из славного Канакерна, а не какой-нибудь вонючий дикарь.

Ну, тут он слегка преувеличивал. Несмотря на то, что судно три дня стояло на реке, не все члены команды смогли отмыться, и от многих всё ещё несло так, что глаза слезились.

Ника почувствовала, как ладонь сама ищет рукоятку кинжала, а колени начинают мелко дрожать. Но тут вспомнился один из многочисленных рассказов наставника. Стараясь говорить как можно спокойнее, она пренебрежительно пожала плечами:

— Я думала, девственницы стоят дороже.

— А ведь госпожа Юлиса права, хозяин, — неожиданно подал голос стоявший у руля Жаку Фрес. — Вожди горцев специально ищут нетронутых рабынь.

— С чего ты решила, госпожа, что эта дикарка девственница? — спросил купец, глядя, как матросы укладывают на палубу ревущую гантку.

— Она очень молода, — ответила пассажирка, и не дожидаясь возражений, добавила. — У неё одна коса. Старшие женщины ходят в платках, и кос у них две. Это отличительный признак, как у аратачей.

— Понятно, — хмыкнул собеседник, и облокотившись на перила ограждения кормовой палубы, крикнул:

— Отпустите её!

— Зачем?! Почему? Да ты что, хозяин?! — разочарованно взревела команда множеством недовольных и разочарованных голосов.

— Тех, кто с одной косой, не трогать! — решительно рубанул воздух рукой капитан. — За них горцы хорошие деньги дадут. Из остальных — любая ваша.

Купец рассмеялся.

— Им всё равно, а вам хлопот меньше.

Вздыхая и ворча, матросы поволокли плачущую дикарку к люку.

Ника тихо радовалась маленькой победе. Хоть кого-то ей удалось спасти от боли и унижения. К сожалению, радость закончилась очень быстро. Высокая статная женщина отчаянно сопротивлялась, прежде чем гогочущая толпа смогла повалить её на палубу. Нисколько не стесняясь, ни друг друга, ни знатной пассажирки, одни моряки торопливо стягивали штаны с набедренными повязками, другие с нетерпением стояли возле люка ожидая своей порции постыдного угощения.

Девушка отошла в конец кормы, и встав рядом с рулевым, принялась пристально разглядывать проплывавшие мимо берега, изо всех сил стараясь не думать о том, что происходит сейчас на палубе гребцов.