Совместимость - Виктория Свободина (2020)

— Мне не за что тебя прощать, мам. Пойдем, поговорим в кафе.

Мы сели за столик. Слова для разговора находились с трудом.

— Как ты? — поинтересовалась мама.

— Спасибо, все нормально.

— Он… не обижает тебя.

— Нет. А кто у тебя родился?

— Мальчик. Назвали Алан. Он замечательный.

— Здорово. Я тебя поздравляю.

— Спасибо.

— У тебя самой все хорошо? С мужем все нормально?

Тут глаза мамы впервые восторженно заблестели, до этого же было видно, что разговор ее тяготит.

— Мирек очень заботливый. Только вот…

— Что?

— Ты знаешь, его дед — шуман. Мать Мирека рождена от шумана и человеческой женщины. Иногда я мучаюсь от мысли, что Мирек был приставлен ко мне специально и на самом деле меня не любит, хотя по его поступкам и действиям я бы так ни за что не сказала. Знаешь, как он рвался пойти вместе со мной, чтобы в случае чего защитить? Он и сейчас находится в торговом этом центре, только Мирека твоя охрана к нам близко не подпустила.

— Защитить? Но от чего? Или вернее… от кого?

Мама отвела взгляд и ответила сбивчиво.

— Мне говорили, что видеться со мной ты больше не захочешь. Какие-то изменения в организме произойдут, что ни ты, ни я друг друга любить больше не будем, и ты забудешь про мое существование. Если и захочешь увидеть, то только для того чтобы отомстить за то, что бросила тебя. Даже пугали, говоря, что некоторые жены шуманов, что помнят своих матерей, если видят тех, проявляют агрессию. Ты пойми, будь я одна, пошла бы навстречу с радостью, но у меня на руках твой младший брат. А еще я боюсь за Мирека, ведь теперь одно твое веление и нас всех растопчут.

Схватилась за голову.

— Мама, мама, мама! Неужели, даже после всех изменений, что со мной произошли, ты думаешь, что я могу стать таким чудовищем?

— Милая, я так давно тебя не видела. Я понятия не имела, как и насколько ты изменилась.

Сжала мамину руку.

— Мам, послушай и запомни. Я никогда не причиню вред ни тебе, ни твоим близким. Я хочу продолжать с тобой общаться, познакомиться с братом и даже с Миреком. Если у тебя будут какие-то проблемы, ты всегда можешь ко мне обращаться, помогу, чем и как смогу.

— Но как же то, о чем говорили шуманы? Знаешь, я ведь и правда по тебе не совсем не скучала… — мама стыдливо опустила глаза.

— Мам, мне плевать. Главное, я знаю, что ты моя мама, помню все, что нас раньше связывало и не дам никаким «химическим» процессам разрушить то, что было. Давай заново общаться и знакомиться друг с другом, этого шуманской биологической программой никак не отрицается. Мы в любом случае сможем испытывать друг к другу хотя бы дружеские чувства. Я в это верю. Мне очень необходимо знать, что на свете есть те, кто ко мне хотя бы хорошо относиться, просто потому, что я есть.

Мама порывисто меня обняла, заплакав.

Мама порывисто меня обняла, заплакав.

Минут десять мы разводили сырость, потом мама рассказывала о своей жизни и про бабушку, я же больше слушала, про себя умалчивая. Под конец посетовала, что денег мне пока никто не выдавал, а так бы хотелось вместе прогуляться по магазинам. Прикупила бы себе что-нибудь, более привычное, а то платья мне стали надоедать. Мама предложила мне оплатить любые покупки в качестве подарка от нее, но я категорически отказалась. Наступил вечер, я видела как мама стала периодически поглядывать на часы, глядя на холл за витриной кафе. Наверняка переживает за мужа, а он за нее. Потому не стала затягивать и попрощалась с родственницей.

Возвращаться в резиденцию не хотелось совершенно, но смысла гулять одной, без денег в малознакомом городе я не увидела.

После встречи с мамой, мое неприятие шуманов в целом, и мужа в частности усилилось. По прилету в своих покоях меня уже поджидал Леоган.

Вот с кем, а с собственным мужем мне хотелось разговаривать меньше всего, но, похоже, наличие Леогана в моей жизни — это неизбежно.