Бессмертные - Кай Майер (2018)

– Вы проделали все это, лишь прикоснувшись ко мне?

– Мы до вас не дотрагивались.

– Но я чувствовала ваши руки.

– Поверьте мне, ни я, ни моя сестра к вам не прикасались.

Аура покачала головой и, скривившись от боли, прижала пальцы к вискам.

Вернувшись, Саломея протянула ей стакан воды.

– Вот, пожалуйста.

Аура сделала сперва глоток, потом залпом допила остальное.

– Лучше? – спросила Саломея.

– Да, благодарю. – Поставив стакан на стол, Аура взглянула на Лукрецию, потом на Саломею. – Вы сказали, я могу связаться с сыном?

Лукреция помрачнела:

– Что-то перекрывает ваши чувства к нему.

– Перекрывает?

Представьте, что ваш сын – это мелодия, которую заглушает другая, более громкая музыка. Первая мелодия звучит так же громко, как и раньше, но теперь ее не слышно. Доносятся лишь отдельные звуки, создающие… назовем это диссонансом.

Аура вспомнила глаза новорожденного, столь похожие на глаза Джиана.

– Вы даже не спросили, что я видела.

– Это и не нужно, – ответила Саломея. – Мы видели все вместе с вами.

– Серьезно? Хотите сказать, что… побывали в моих мыслях?

– Нет. – Лукреция покачала головой. – Все не так просто. Мы не читаем чужие мысли. Но когда видения клиента настолько яркие, они проникают и в нас. А ваши были довольно яркими.

Несмотря на головную боль, Аура изо всех сил пыталась разобраться в происходящем.

– Такими же яркими, как у Шевалье?

Помедлив, Лукреция согласилась.

– Вы должны знать еще кое-что, – сказала она.

– О чем вы?

– Вы видели примерно то же, что и Шевалье, – вмешалась Саломея.

– Не примерно, – перебила Лукреция, – а абсолютно то же самое. Та же пустыня, та же женщина. Думаю, Шевалье предполагал это, отправляя вас на сеанс.

– Чушь какая-то…

– Это правда.

– Такого не может быть! – Ауре захотелось как можно скорее исчезнуть отсюда. Хватит на сегодня. Но тут она вспомнила еще кое-что: – А глаза младенца? Вы обратили на них внимание?

Лукреция пожала плечами:

– А что с ними?

– Они голубые. В видениях Шевалье глаза тоже были голубыми?

Сестры растерялись. Взяв со стола пустой стакан, Саломея неуверенно покрутила его в руках.

– Не помню. Не в таких подробностях.

– А почему вы спрашиваете? – добавила Лукреция.

– Вы сказали, что видение перекрывает мои чувства к Джиану. И говорили про диссонанс.

– К чему вы клоните?

– Что, если этот диссонанс вызвали глаза ребенка?

Саломея наконец поняла, о чем говорит Аура.

– Вы полагаете, это были глаза вашего сына?

– Это возможно?

Сестры переглянулись. Наконец Лукреция ответила:

– То, что мы делаем, невозможно проанализировать с научной достоверностью. Здесь нет четких закономерностей. Может быть, вы правы, а может, цвет глаз – всего лишь совпадение.

– Дело не только в цвете, – резко возразила Аура, – а еще в самом…

– В самом взгляде? – Саломея нахмурилась. – Это взгляд не новорожденного ребенка.

– Вы тоже заметили!

Саломея смущенно кивнула.

Аура схватила ее за руку.

– Если я видела глаза Джиана, значит, в мои видения проникли воспоминания о нем. Но в таком случае между видениями Шевалье и моими есть, как минимум, одно отличие: он-то моего сына никогда не видел!

Лукреция попыталась умерить волнение Ауры:

– Повторяю, подобные переживания нельзя измерить с математической точностью. Так не получится.

Но Аура продолжала смотреть на Саломею.

– В видениях Шевалье были те же глаза?

Саломея отвела взгляд:

– Я думаю… да.

Отпустив руку Саломеи, Аура вскочила.

– Но это невозможно! Он же никогда не видел Джиана!