Два дня - Рэндалл Силвис (2019)

– Так Томас не считал Дентона своим другом? – спросил он. – Вы это точно знаете?

– Он никогда никого не критиковал и не осуждал. Это было не в его духе. Но этот постоянный самопиар Дентона… Томас находил его по меньшей мере неприятным.

– А расскажите-ка мне про самопиар.

– Дентон не упускает случая привлечь к себе внимание. И все время чего-то добивается, закидывает удочку то на место заведующего кафедрой, то на должность профессора. Ему вообще нравится быть в центре внимания. У него на этом пунктик. Вот как сегодня. Вызвался произносить надгробную речь. И превратил ее в шоу Роберта Дентона.

Демарко показалось, что он узнал автомобиль Нейтана – синий «БМВ»-купе. Но Бриссен прошел мимо, даже не посмотрев на него. И Демарко промолчал.

– Всякий раз, когда Дентон публикует свое стихотворение в каком-нибудь заштатном литературном журнале, он обязательно выпускает пресс-релиз. И даже рассылает по электронной почте сообщения всем студентам и преподавателям факультета.

– А Томас этого не одобрял?

– Для него главным была работа, понимаете?

– Да, он был особенный человек, это верно.

Они подошли к машине Демарко. И оба остановились у правого заднего крыла. Демарко повернулся лицом к Бриссену, но тот смотрел мимо него.

– Даже это дело в Албионе. Дентон даже по нему давал сообщения в прессу. Тогда Томас по-настоящему разъярился.

При упоминании об Албионе что-то щелкнуло в мозгу Демарко. В той самой извилине, которую снедало непонятное беспокойство.

– А что было в Албионе?

– Дентон читал лекции по поэзии для заключенных в исправительной колонии.

– Дентон читал лекции в тюрьме?

– Насколько я знаю, он вел там курс каждый семестр последние два года. И каждый семестр он выпускал новое объявление о наборе.

Демарко вдруг почувствовал в груди тяжесть; его сердце забилось быстрее, а дыхание участилось.

– А вы не знали, что Карл Инман отбывал свой срок именно в Албионе? Он освободился всего несколько недель тому назад.

Бриссен уставился на Демарко:

– Вы это серьезно?

– А вы действительно этого не знали?

– Клянусь вам, не знал.

Глава 65

Демарко мог связаться с исправительной колонией по телефону, но тогда бы он лишился повода не ехать домой. Дом был серый, как небо, и пахло в нем затхлостью могилы. Получасовая поездка до Албиона обеспечила сержанту не только ощущение движения, некоего прогресса, но и время для осмысления новой информации. Намек Нейтана на поэта мог завести его в тупик, но Демарко почему-то был уверен в обратном. Смутное беспокойство, терзавшее его со смерти Хьюстона, теперь угасло; бесформенные мысли, бродившие в его мозгу, перестали давить на черепушку. Сержанту вдруг сделалось очень легко. День стал казаться светлее, а воздух свежее. Что-то изменилось от откровений Бриссена. Туман недопонимания начал рассеиваться.

Демарко надеялся, что его примет сам начальник колонии Вудз, с округлым лицом и крепким, мускулистым телом ищейки. Но Вудз взял отгул. И сержанта встретил его новый зам – некрупный человек среднего роста по имени Галлагер. Демарко он напомнил роботизированного чихуахуа – все его движения были быстры и точно выверены, но каждому из них предшествовало пятисекундное оцепенение, во время которого его мозг переводил все внешние импульсы в бинарный код. Но просьба Демарко ничем не отличалась от обычного канцелярского дела и не требовала южноафриканского темперамента кунхаунда. Присев возле фикуса в горшке, Демарко наблюдал, как Галлагер ищет нужные ему сведения в компьютере.

– По информации, имеющейся у нас на сегодняшний день, – заговорил наконец Галлагер, – Дентон вел двухнедельные курсы стихосложения пять раз, в июне и январе. И опять стоит у нас в графике в начале января.

– А списки заключенных, посещавших его занятия, у вас есть? – поинтересовался Демарко.